В последнее время участились разговоры о пенсионной реформе в связи с очередными заявлениями чиновников профильных министерств на предмет активного повышения пенсионного возраста. Что за этим стоит, и каковы «пенсионные» перспективы, размышляет Олег Абелев, начальник аналитического отдела ИК "РИКОМ-ТРАСТ".
В целом, подобные заявления приходилось слышать и раньше, но они звучали безотносительно к сроку введения или перспективам применения подобной новации непосредственно к российским гражданам. Теперь же разговоры об изменениях стали носить более конкретные черты – вплоть до обещаний скорого повышения пенсионного возраста. Минфин предложил повысить пенсионный возраст для мужчин до 65 лет, для женщин — до 63 лет, а Минтруд вынес на рассмотрение свои параметры: для мужчин — также 65 лет, а для женщин 60 лет.
Причина вполне понятна и ясна – увеличение нагрузки на бюджет пенсионного фонда, который в сложившейся ситуации довольно большого количества работников, получающих заработную плату «в конвертах» лишается существенной доли дохода на финансирование доходной части своего бюджета. В результате, мы имеем систему хронического недофинансирования бюджета пенсионного фонда, который существует с дефицитом многие годы. Текущий год не стал исключением: буквально в середине мая стало известно, что правительство направит в Государственную думу законопроект по увеличению расходов Пенсионного фонда на 92,2 млрд. рублей до 8,5 трлн. руб., который предусматривает котировки основных параметров ПФР на 2018 год, в том числе с учетом итогов социально-экономического развития 2017 года. Остатки на счетах ПФР принято решение направить на выплату пенсий в 2018-м году, чтобы снизить размер трансферта на обеспечение сбалансированности Пенсионного фонда примерно на 50 млрд. руб. В свою очередь, в ПФР сказали, что расходы на пенсионное обеспечение вырастут в ближайшем году на 371 млрд. руб. до 7,35 трлн. руб.
Министр финансов г-н Силуанов неоднократно в последнее время дает понять, что от привычного многим государственного пенсионного обеспечения граждане должны начинать отвыкать, поскольку для получения достойной по покупательной способности пенсии при завершении работы им необходимо делать пенсионные накопления. Российские власти планируют в ближайшее время запустить систему индивидуального пенсионного капитала, которая снимет часть нагрузки на федеральный бюджет в лице трансфертов бюджету ПФР за счет активного задействования механизма государственных гарантий по работе пенсионной системы аналогично гарантиям по страхованию вкладов.
Возможно, это будет сделано на базе объединения всех крупных внебюджетных фондов — Пенсионного фонда России, Фонда обязательного медицинского страхования, Фонда социального страхования — в единый государственный внебюджетный фонд для наиболее эффективного и рационального использования ресурсов. Единственным препятствием в объединении трех структур может послужить децентрализованная система ОМС на фоне централизованных систем ПФР и ФСС.
Тем не менее, по сути, государство снова возвращается к идее возрождения накопительного компонента пенсионной суммы, который уже появлялся в РФ после реформы 2002-го года. Таким образом, с этого момента прошло более 15 лет, но, к сожалению, приходится констатировать, что реформа так и не устранила многих проблем пенсионной системы, которые были обозначены в ее концепции; более того, она выявила новые сущностные приоритеты развития пенсионной системы страны в целом и для основных участников пенсионного сектора в частности. Речь идет о Пенсионном фонде Российской Федерации, негосударственных фондах (НПФах), частных управляющих компаниях (ЧУК) и государственной управляющей компании (ВЭБ).
Одной из важнейших задач реформы при ее запуске было повышение уровня пенсионного обеспечения, но добиться ее решения не удалось, поскольку размер базовой части трудовой пенсии по-прежнему практически сопоставим с величиной федерального прожиточного минимума. Справедливости ради стоит отметить, хотя на текущий момент средняя трудовая пенсия в несколько раз превышает прожиточный минимум пенсионера, ее постоянно приходится индексировать из-за высоких темпов инфляции для поддержания покупательной способности.
Интересно, как государство будет создавать механизм гарантии по накопительной части пенсии. Если государство гарантированно увеличивает страховую пенсию за счет ежегодной индексации по уровню не ниже инфляции, то накопительная пенсия состоит из средств, переданных из ПФР в управление негосударственному пенсионному фонду или управляющей компании и инвестируемых ими на финансовом рынке, поэтому ее величина никак не привязана к индексу потребительских цен. Таким образом, для снижения зависимости от инфляции или изменения стоимости инструментов для инвестирования накопительной части пенсии необходимо разрабатывать какие-либо гарантийные механизмы.
В условиях увеличения ожидаемой продолжительности жизни и количества пенсионеров государственная пенсионная политика должна быть дополнена еще и негосударственными (корпоративными и индивидуальными) программами, когда работодатели и работники перечисляют в фонд пенсии оговоренную сумму денег – платят взносы. Французский и немецкий опыт развития пенсионных систем показывает, что подобные «взносы» могут быть не только в виде индивидуального накопления (лицевой счет), но и в виде солидарного перераспределения (формирование пенсионного пула). Задача государства здесь сводится к тому, чтобы следить за изменением размера пенсионной выплаты и не допускать ее снижения от уровня минимально допустимого потребления пенсионера. В данном случае стоит отделять этот показатель от значений потребительской корзины, МРОТ или среднего уровня заработной платы.
В заключение хотелось бы отметить: очевидно, что ситуация в российской пенсионной системе в ближайшее время будет зависеть от ряда макроэкономических показателей, причем не только на российском, но и на внешнем рынках. При текущей ситуации вполне вероятна возможность скорого наступления изменений в накопительном сегменте пенсионных выплат после 2018-го года в зависимости от финансовой ситуации в стране.
