Многополярность вернулась, а вместе с ней и стратегическое соперничество между великими державами. Подъем Китая и возвращение России на передовую мировой политики – таковы две самые заметные международные тенденции нынешнего века на сегодня.
Первый год Дональда Трампа в Белом доме ознаменовался явным увеличением напряженности в отношениях между США и этими двумя странами. По мере ухудшения внутриполитической ситуации в США ухудшаются и отношения Америки с теми, кто считаются ее главными противниками.
Когда чуть более пяти лет назад пришел к власти председатель КНР Си Цзиньпин, он выдвинул идею "нового типа отношений между великими державами" – отношений, основанных на сотрудничестве и диалоге, а также уважении к национальным интересам друг друга. Но Китай не всегда живет в соответствии с собственными проповедями, по крайней мере касающимися сотрудничества. Об этом свидетельствуют его односторонние действия в Южно-Китайском море. А относительная потеря влияния дипломатическим корпусом Китая происходит на фоне усиливающегося симбиоза Си Цзиньпина и Народно-освободительной армии. Си даже продемонстрировал неожиданную склонность носить военную форму.
Россия со своей стороны на протяжении последнего десятилетия осуществила вторжения в две бывшие советские республики, а ее военные расходы, измеряемые как доля ВВП, растут почти экспоненциально. Плюс ко всему США и Россия обвиняют друг друга в нарушении Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Это единственное соглашение по поводу вооружений, которое было заключено во время "холодной войны" и сохраняется в силе до сих пор.
Как пишет бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана в своей статье на Project Syndicate, в признании существующих проблем, конечно, есть смысл, однако стоит воздерживаться от их преувеличения.
"На протяжении последних месяцев администрация США опубликовала три важных документа: "Стратегия национальной безопасности", "Стратегия национальной обороны" и "Обзор ядерной политики". Во всех трех документах Китай и Россия прямо называются серьезными угрозами международному порядку. Однако главная угроза для США исходит сегодня не от Китая или России; она исходит от сумбура, возникшего в их собственной политике из-за отрицания Трампом того самого международного порядка, который США помогали создавать и защищали десятилетиями.
Стоит напомнить, что когда Трамп пытается напугать северокорейского лидера Ким Чен Ына, хвастаясь американской военной мощью, факты – в этом конкретном случае – на его стороне. У США сегодня самый высокий размер военных расходов в мире: они почти в три раза выше, чем у находящегося на втором месте Китая, и почти в девять раз выше, чем у России, занимающей третье место. Более того, США тратят на оборону больше, чем следующие за ними в этом рейтинге восемь стран, вместе взятые, и они обладают самым современным ядерным арсеналом в мире. Тем не менее, несмотря на регулярные (и зачастую неуклюжие) заявления администрации Трампа о военном превосходстве США, ее действия означают, что этого превосходства недостаточно.
"Обзор ядерной политики" служит наилучшим примером этого когнитивного диссонанса. Новая доктрина США предполагает увеличение количества тактических ядерных вооружений сравнительно малой мощности. Цель этой меры – нейтрализовать российский потенциал в этой области, тем самым "лишив потенциальных противников иллюзий относительно того, что ограниченное использование ядерного оружия может позволить им получить преимущество перед США и их союзниками". Но если это действительно иллюзии, почему на них надо реагировать так, будто они таковыми не являются?
Вопреки мнению Пентагона, дорогостоящее наращивание тактических вооружений в реальности снизит порог для начала ядерного конфликта. А как объясняет эксперт Института Брукингса Роберт Эйнхорн, в "Обзоре ядерной политики" содержится еще одна доктрина, имеющая аналогичный эффект: речь идет об утверждении, что США могут применять ядерное оружие в ответ на "неядерные стратегические атаки", суть которых определяется лишь весьма расплывчато.
Снижение ядерного порога повышает риск глобальной катастрофы. "Бюллетень ученых-атомщиков" оценивает сейчас уровень этого риска как самый высокий с 1953 г. Даже в том крайне маловероятном случае, когда после "ограниченного применения ядерного оружия" удастся избежать неконтролируемой эскалации, одного тактического заряда будет достаточно, чтобы спровоцировать взрыв, сравнимый с взрывами, уничтожившими Хиросиму и Нагасаки.
Девять лет спустя после знаменитой речи Барака Обамы в Праге, в которой он пообещал стремиться к миру, свободному от ядерного оружия, разоружение перестало быть стратегическим приоритетом для США (которые, будучи крупнейшей мировой державой, должны, напротив, возглавлять усилия на этом направлении). Нобелевская премия мира, врученная Обаме, выглядит сейчас реликтом прошлого, а премия мира, присужденная в прошлом году "Международной кампании за запрещение ядерного оружия" (ICAN), приобрела печальный, анахроничный ореол. Новая гонка вооружений, которую Трамп открыто поддерживает, похоже, уже началась, хотя пока что она, возможно, больше сосредоточена на совершенствовании арсеналов, чем на увеличении их общего размера.
Кроме того, администрация Трампа только что представила проект бюджета страны, который предусматривает увеличение военных расходов и одновременно сокращение финансирования Госдепартамента на 25%. Хотя поддержка этого проекта в Конгрессе США слаба, бюджет, предложенный Трампом, стал еще одним симптомом его негативного отношения к дипломатическим каналам. В этом одна из причин явной деградации международного имиджа Америки. Впрочем, эта тенденция, похоже, не очень тревожит нынешнюю администрацию.
Помимо Ирана и Северной Кореи, администрацию Трампа реально беспокоит стратегическая конкуренция, создаваемая Россией и в первую очередь Китаем. Но на фоне нарастающей милитаризации России и Китая критически важно не подливать масла в огонь. Конфликт великих держав не является неизбежным, если, конечно, эти державы не ведут себя так, будто он неизбежен.
Америку должна в большей степени тревожить не многополярность, которая значительно эволюционировала на протяжении нынешнего столетия. Самый большой риск для США скорее в том, что они могут забыть о тех принципах и институтах, на которые опирается их глобальное лидерство. Если администрация Трампа продолжит делать акцент на идеях конфронтации, в итоге она может получить самосбывающееся пророчество".
