Последние внутриполитические события в Иране удивили многих наблюдателей и аналитиков.
В прошлом политические группы страны, как правило, объединялись перед лицом внешнего давления. Однако в этот раз реакцией на американские санкции стала эскалация внутренней напряженности, включая призывы к импичменту известного своими умеренными взглядами президента Хасана Роухани.
Можно, конечно, объяснить уровень внутренней напряженности и враждебности фракционной парадигмой, но совпадение данных событий с крупными потрясениями на валютном рынке страны, включая девальвацию риала до неожиданного и беспрецедентного уровня, говорит о влиянии других факторов.
Многочисленные заявления Роухани и его министров относительно возможной публикации названий организаций, получивших значительные суммы в твердой валюте по официальному обменному курсу, указывают на политические аспекты нынешней конфронтации. Другими словами, налицо признаки того, что продолжающийся экономический кризис в Иране является прямым следствием внутриполитических сдвигов, которые упускаются из виду на Западе из-за чрезмерного акцента на внешних факторах, таких как санкции.
Президент Ирана Хасан Рухани добился переизбрания на второй срок. Убедительная победа уже в первом туре, превосходящая собственные показатели 2013 года. Хотя многие политические обозреватели не исключали второго тура президентских выборов.
Необходимо понимать два взаимосвязанных внутренних процесса: сопротивление ряда заинтересованных групп, которые считают, что проводимые после заключения ядерной сделки реформы Роухани подрывают их интересы, и внутренняя конкуренция за определение будущего международного курса Ирана, пишет в Al Monitor экономист и управляющий партнер базирующейся в Вене консалтинговой фирмы Atieh International Бижан Хаджехпур.Второй из упомянутых процессов объясняет, почему министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф недавно счел необходимым прокомментировать внутреннюю напряженность, заявив, что на данном этапе "внутренняя сплоченность" важнее, чем хлеб и вода.
Однако также ясно и то, что те круги, которые подпитывают нынешний экономический кризис, создавая искусственный спрос на твердую валюту, мало заботятся о благосостоянии экономики и жертвуют национальными интересами ради своих собственных политических целей. Таким образом, важно попытаться определить, какие заинтересованные группы чувствуют наибольшую угрозу от реформ Роухани и как они оказывают давление на правительство.
В Иране, как и в других странах, деловые и политические интересы часто накладываются друг на друга. Так, например, Партия исламской коалиции изначально была Ассоциацией традиционных торговцев (или "продавцов на базаре"). Несколько десятилетий назад организация стала политической партией и сегодня активно участвует в переговорах с правительством. Союз промышленных производителей - еще один пример группы бизнес-интересов, которая переросла в политическое образование.
В большинстве случаев политическое присутствие деловых кругов не столь заметно (исключением является лишь две вышеупомянутые организации), но события последних двух десятилетий, в первую очередь введение внешних санкций и растущая внутренняя коррупция, усилили взаимозависимость политики и бизнеса.
Кроме того, ряд полугосударственных образований, принадлежащих военным, религиозным и революционным фондам, представляют собой иной уровень слияния политических и деловых интересов. У этих групп есть свои четкие интересы, и они должны работать в экономике, где правительство остается ключевым игроком из-за своей монополии на нефтегазовые доходы, а значит, и основным поставщиком твердой валюты.
Ясно, что в таких условиях реальный частный сектор оказывается в тени и каждая из упомянутых заинтересованных групп (а также правительство) создают свои собственные сферы, чтобы воспользоваться огромным экономическим потенциалом страны.
Такой режим работы возможен лишь в том случае, если интересы распределяются на основе непрозрачной и неформальной политической культуры. Эта культура процветала на фоне десятилетий внешнего давления и часто секретность и непрозрачность выставлялась как законный и необходимый способ преодоления международных санкций.
В то же время любой, кто требовал повышение транспарентности и подотчетности, изолировался с помощью ареста и преследований. Следовательно, случаи крупного хищения государственных средств стали обыденной вещью и даже считались неотъемлемой частью культуры непрозрачности.
Решение Роухани заключить с мировыми державами ядерную сделку, после чего были ослаблены международные санкции, а также его шаги по обеспечению транспарентности и подотчетности вступили в явное противоречие с данной культурой.
Процесс реформ начался с повышения прозрачности государственных расходов и распределения средств между различными организациями. Государственные организации теперь должны обнародовать еще недавно закрытую внутреннюю информацию. Параллельно с этим администрация ввела изменения, необходимые для восстановления связи банковского сектора страны с мировой финансовой системой.
Подобную открытость коррумпированные круги, естественно, восприняли крайне негативно. Бизнесмены, чиновники, лидеры Корпуса стражей исламской революции и многие другие испугались, что вскрытие их незаконной деятельности и истинных корыстных интересов подорвет их авторитет в иранском обществе. И здесь важно подчеркнуть, что коррумпированные интересы не ограничиваются одной фракцией или конкретной группой.
В этом контексте недавнее поручение Роухани всем министерствам опубликовать имена физических и юридических лиц, получивших твердую валюту по официальному обменному курсу, можно рассматривать как инструмент дальнейшей борьбы с группами, которые сопротивляются политике правительства.
Одним из недавних примеров атаки на правительство стало заявление высокопоставленного члена Партии исламской коалиции Асадоллы Бадамчяна с призывом к Роухани извиниться перед народом, уйти в отставку и провести досрочные всеобщие выборы, так как "консервативный президент будет управлять страной намного эффективнее". В связи с этим неслучайными выглядят и антиправительственные протесты на территории "Большого базара" в Тегеране.
На обострение политической ситуации отреагировал Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. 27 июня он в своем выступлении неожиданно для многих попросил повысить транспарентность и оказать помощь администрации. Таким образом, Роухани получил чрезвычайно важную поддержку со стороны Хаменеи и может как минимум в ближайшее время продолжить свои реформы и активно бороться с коррупцией.
