Решение индийского правительства об отмене особого статуса штата Кашмир было одобрено палатами парламента Индии 5 и 6 августа.
Президент Индии Рам Натх Ковинд использовал для этого положение статьи 370. Для этого ему нужно было получить согласие Государственного собрания. Однако, учитывая, что оно находится в подвешенном состоянии, все полномочия сосредоточены в руках назначенного губернатора Нью-Дели, согласие последнего было достаточным, чтобы выполнить указ президента. Решение Ковинда было принято по рекомендации кабинета министров. Он заявил, что к Кашмиру теперь будут применяться все положения Конституции Индии. По иронии судьбы, положение статьи 370, которое было использовано в этом процессе, свело на нет смысл всей статьи.
Наблюдатели ожидали, что Кашмир лишится особого статуса по разным причинам. Во-первых, индуистская националистическая партия Бхаратия джаната парти, БДП, собиралась предпринять этот шаг чуть ли не с момента своего создания в апреле 1980 года. БДП всегда испытывала отвращение к особому статусу в рамках статьи 370, пусть даже только на бумаге предоставленному штату Джамма и Кашмир, в котором преобладало мусульманское население. Пакистан выступал против того, чтобы этот штат был присоединен к Индии. Поэтому присоединение и, следовательно, применение статьи 370 привели к трем войнам, в 1947-48, 1965 и 1999 годах, между двумя соседями. Когда БДП находилась у власти с 1998 по 2004 год, она не могла изменить особый статус Кашмира, потому что входила в коалицию, члены которой были против подобных действий. А теперь у БДП появилась возможность сделать это, потому что у нее есть явное большинство в парламенте.
Многочисленные протесты в индийском штате Джамму и Кашмир продолжаются. Причина в том, что был отменен особый статус региона, где проживает мусульманское большинство. Он будет разделен на две части.
Во-вторых, статья 370, которая должна была гарантировать региональную автономию Кашмира, сейчас стала лишь тенью своего первоначального «я». Она была подорвана постоянным посягательством федерального правительства Индии и бездействием политиков Кашмира, что позволило ослабить полномочия этого штата. Процесс распада начался еще в 1953 году, когда от должности премьер-министра Кашмира был отстранен шейх Абдулла, величайший лидер движения за свободу Кашмира. Правительство Неру отстранило его, посчитав, что он подпитывал сепаратистские настроения. И партия Индийского национального конгресса, которая сегодня льет крокодиловы слезы из-за отмены особого статуса Кашмира, несла главную ответственность за сокращение автономии штата, находясь у власти 60 лет.Даже когда шейх Абдулла вернулся к власти в 1975 году, согласившись на смягченную версию автономии в рамках статьи 370, особый статус Кашмира был, скорее, мифом, чем реальностью. Сейчас статья 370, которая утратила свой основной смысл, с годами превратившись просто в некий символ автономии Кашмира, не несущий никакой смысловой нагрузки. Вмешательство Нью-Дели в Кашмире было гораздо жестче, чем в любом другом штате. Правительство БДП во главе с премьер-министром Нарендрой Моди, президентом партии Амитом Шахом, просто снесло «фанеру» особого статуса Кашмира, разрушив миф о том, что единственный штат Индии с преобладающим мусульманским населением пользуется более крупной поддержкой Центра по сравнению с другими штатами.
Отмена особого статуса Кашмира призвана не столько изменить структуру управления Кашмиром, сколько успокоить индуистских националистов БДП в остальной части Индии, которые выступали за его устранение. Прежде всего, база партии должна была понять, что правительство БДП выполняет обещание, данное своим идеологическим сторонникам. Также это может быть сигналом к тому, что те, кто не является жителем штата сможет теперь купить недвижимость в Кашмире и поселиться там. Таким образом, начинает меняться демографический баланс между религиозными общинами в штате, так как будет разбавлено, если не уничтожено полностью мусульманское большинство в штате.
Многие наблюдатели чувствуют, что время принятия решения, спешка и секретность, с которыми проходят эти процессы, обусловлены недавним заявлением президента Трампа о том, что он готов выступить посредником в конфликте между Индией и Пакистаном. И что премьер-министр Моди попросил его об этом. Правда, последнюю часть заявления опроверг Нью-Дели, который не допускает вмешательства третьих сторон в этот спор. В двусторонних переговорах перевес будет на стороне более сильного игрока, в данном случае, на стороне Индии. Таким образом, отмена особого статуса Кашмира может стать предупреждением попытки Трампа вмешаться в эту ситуацию.
Как и ожидалось, Пакистан отреагировал на этот шаг Индии довольно резко. Исламабад осудил Индию за ее «незаконный» и «односторонний» шаг по отмене особого автономного статуса Кашмира. Премьер-министр Имран Хан заявил, что передаст этот вопрос в Совет Безопасности ООН и попросил поддержки у близких друзей Пакистана: Китая, Саудовской Аравии и ОАЭ. Также Пакистан разорвал незначительные торговые связи с Индией, выслал индийского посла из Исламабада. Между двумя странами сложилась атмосфера напряженности.
Однако Хан проявляет осторожность, не позволяя ответной реакции Пакистана перерасти в полноценный конфликт. Ему приходится идти на это, учитывая неустойчивую природу экономики Пакистана, зависимую от международных бэйл-аутов. Также нельзя забывать об относительном безразличии основных держав, включая США и Соединенное Королевство, к процессу в Индии. Близкие друзья Исламабада, такие как Саудовская Аравия и ОАЭ, также отказались занять сторону Пакистана в этом вопросе. Последние четко дали понять, что это внутренний вопрос Индии. Прежде всего, военное командование Пакистана прекрасно понимает, что дисбаланс между военным и промышленным потенциалом Индии и Пакистана окажет большое влияние на исход конфликта, особенно в случае затяжной войны. Никто не хочет рисковать территориальной целостностью Пакистана ради Кашмира.
Следовательно, Имран Хан попытался ослабить общественный пыл по поводу конфронтации, исключив нападение на Индию. Он четко дал понять это в своем заявлении в ответ на требование лидера оппозиции в парламенте о более жесткой позиции против Нью-Дели. Он предупредил Индию о том, что ее действия могут привести к новым терактам. Многие в Нью-Дели восприняли это как готовность Пакистана усилить проникновение террористов, спонсируемых ИГИЛ, через линию контроля в Джамму и Кашмир и организовать теракты в материковой части Индии.
Однако Пакистан также страдает от серьезных ограничений. Международное сообщество, прежде всего США, предупредило Исламабад, что он не должен поддерживать террористические группировки в Афганистане и Кашмире. Также оно пригрозило серьезными последствиями, если он продолжит это делать. Кроме того, Исламабад боится, что его внесут в черный список, ему будет отказано в доступе на международные финансовые рынки, когда ему срочно понадобятся кредиты, чтобы экономика оставалась на плаву.
Межправительственный орган, Целевая группа по финансовым действиям, должен провести встречу в октябре, чтобы определить, выполнил ли Пакистан свои обязательства по уничтожения террористических группировок, чтобы исключить его из «серого» списка стран, поддерживающих терроризм. Поэтому любая эскалация терроризма в Кашмире, поддерживаемого Пакистаном, на данном этапе не продуктивна с точки зрения Исламабада. Потому что, если Целевая группа по финансовым действиям внесет Пакистан в «черный» список, он потеряет доступ к международным финансовым рынкам и финансирующим агентствам. Это практически экономическое самоубийство.
По иронии судьбы, реакция Пакистана на отмену автономного статуса Кашмира может сыграть на руку Нью-Дели, если индийская политическая элита сумеет ею ловко воспользоваться. Резко критикуя Индию по этому вопросу, Пакистан невольно одобрил обоснованность статьи 370, в рамках которой было необходимо присоединение Кашмира к Индии. Это музыка для ушей Нью-Дели, поскольку автономный статус Кашмира в Индии означает, что Исламабад признает легитимность присоединения штата к Индии, пусть и на определенных условиях. Такое признание Пакистана, даже если оно непреднамеренное, сработает на руку Индии в пропагандистской войне за Кашмир.
