В последние годы страх перед новой холодной войной между США и Китаем получает более широкое распространение.
Но напряженность между двумя державами было бы лучше описать как “Прохладную войну”, характеризующуюся не старомодными сферами интересов, посредническими войнами и угрозой “взаимно гарантированного уничтожения”, а беспрецедентной комбинацией широкомасштабной конкуренции и глубокой взаимосвязи, пишет в своей статье на Project Syndicate китайский банкир Эндрю Шенг.
Даже без угрозы ядерного уничтожения, что подразумевала Холодная война, в этой “прохладной войне”, скорее всего проиграют обе стороны – не в последнюю очередь потому, что в сценарии где США или Китай начнёт получать преимущество над другими, проигравший вполне может действовать необдуманно, чтобы потянуть своего противника за собой. Но исход победитель-проигравший или даже беспроигрышный результат также возможен. Что бы ни случилось, результат отразится на всем мире.
Продолжающаяся торговая война, начатая Президентом США Дональдом Трампом летом 2018 года, является ярким примером динамики прохладной войны. Принимая во внимание, что Советский Союз был закрытой экономикой, Китай за четыре десятилетия “реформ и открытости” зарекомендовал себя как один из трех ведущих глобальных хабов производственно-сбытовых цепочек, наряду с США и Германией.
Учитывая тесную взаимосвязь американской и китайской экономик – как друг с другом, так и с остальным миром – в случае разрешения проблемы торговой войны, в выигрыше окажутся все. Вот почему “первая фаза” недавнего торгового соглашения является хорошей новостью.
Но следующий шаг еще далеко не определен. В случае нарушения соглашения и продолжения обострения конфликта, США и Китай могут перейти к разрыву прямых связей. Однако, учитывая сложность разрыва глобальных производственно-сбытовых цепочек поставок, США и Китай останутся косвенно связанными. Таким образом, несмотря на то, что мировая экономика будет изменена и каждый пострадает от дополнительных расходов, связанных с ростом торговых трений, формирование совершенно отдельных конкурирующих торговых систем маловероятно.
К сожалению, торговля может быть единственной сферой, в которой нет стратегической конкуренции. Похоже, что США и Китай все чаще применяют к национальной безопасности подход с нулевой суммой в стиле Холодной войны, который угрожает вызвать широкомасштабное и чрезвычайно расточительное двустороннее состязание во всем, от обороны и инноваций до финансов и идеологии.
Подобно гонке вооружений времен Холодной войны, подобная конкуренция привела бы к тому, что Гарретт Хардин назвал “трагедией всеобщего достояния”: люди злоупотребляют ресурсами, которые им доступны, без учета негативных последствий для общества (включая их самих). Ресурсы, которые США и Китай направят на свою всеобъемлющую конкуренцию – а также те ресурсы, которые другие страны также должны будут использовать, чтобы приспособиться к этой новой стратегической обстановке – уменьшат ценность, создаваемую посредством международной торговли и инвестиций.
Например, в области технологий, китайско-американская конкуренция приведет к появлению двух отдельных инновационных экосистем, каждая из которых имеет свои стандарты и основные технологии. Это резко увеличило бы расходы на исследования и разработки, а также риски разрушительных системных сбоев, а это дорогостоящий шаг назад после десятилетий глобализации.
Такая фрагментация также уничтожит глобальное управление. И без того испытывающие серьезную нагрузку многосторонние институты – Организация Объединенных Наций, Международный валютный фонд и Всемирная торговая организация, если назвать три наиболее уязвимых – перестали бы функционировать каким-либо конструктивным образом, подрывая мир и стабильность во всем мире. Другие оплоты мировой экономики, такие как платежные системы, развалились бы аналогичным образом.
Чтобы этого избежать, США и Китай должны предпринять шаги к установлению доверия, укреплению сотрудничества и повышению политической дисциплины. Это не значит, что они должны обо всем договориться. Скорее, согласно китайской пословице “никакая дружба не может быть построена без борьбы”, они должны четко и уважительно выражать свои разногласия и честно отстаивать свои красные линии.
Например, США должны будут согласиться с тем, чтобы не оспаривать базовую модель роста Китая, его политическую систему или основную идеологию. Это означало бы ограничение “общегосударственного” подхода к отношениям, за которые выступил вице-президент США Майк Пенс – и обвинил Китай в его использовании – в 2018 году. Стратегическая конкуренция неизбежна, но не каждый инструмент или направление подходит для честной игры. К счастью, существуют признаки того, что торговые посредники США, по крайней мере, признают идеологические красные линии Китая.
Это не означает, что Китай не может пойти на уступки. В соответствии с требованиями США и своими собственными долгосрочными целями структурной реформы, страна готова продолжать открывать свою экономику и финансовую систему. Агрессивное развитие правительством динамичных городских кластеров, таких как район Большого залива, поддерживает эти усилия, равно как и его меры по повышению устойчивости, снижению коррупции, упорядочению бюрократии и решению проблемы неравенства.
Китай также продемонстрировал готовность к сотрудничеству в области поставок глобальных общественных благ, путем участия в многосторонних структурах и соглашениях, таких как Парижское соглашение по климату 2015 года (из которого выходят США). И он использовал свое благосостояние, чтобы инвестировать в инновации и поддерживать развитие далеко за пределами своих границ.
“Прохладная война” угрожает подорвать эти усилия, поскольку для противостояния США за столом переговоров, Китаю необходимо прежде всего укрепить свои позиции. Это означает обеспечение того, чтобы сбои, вызванные краткосрочным подходом США, не представляли долгосрочной системной угрозы Китаю, даже если они наносят ущерб мировой экономике в целом.
Разворачивающаяся “прохладная” китайско-американская война не так однозначна, как Холодная война. Для минимизации последствий потребуется, чтобы обе стороны признали, что во взаимосвязанном мире усилия по укреплению своей собственной позиции становятся самоубийственными, когда они подрывают глобальную стабильность и динамизм. Торговая война придала этому уроку четкие очертания. К сожалению, нет оснований полагать, что этот урок был выучен.
