Администрация Трампа ведет экономическую войну против Ирана. Главной целью США является Корпус стражей исламской революции, который доминирует над иранской экономикой, уводит контракты и наличные деньги из рук обычных иранцев и государственных служб. В Вашингтоне считают, что эти средства используют для проектов, которые способствуют развитию терроризма и дестабилизируют регион.
Но, как отмечает бывший сотрудник Пентагона, эксперт по Турции и писатель Майкл Рубин, вместо того чтобы препарировать финансовую основу терроризма скальпелем, совет по национальной безопасности президента Трампа орудует топором. Когда дело доходит до Ирака, этот топор может принести пользу Ирану за счет иракских националистов и либералов, которым не нужно ничего, кроме того, чтобы снизить влияние Ирана.
Правда, Иран обладает большим влиянием в Ираке, но он делает это с позиции силы, не завоевывая сердца и умы иракцев. Так же как многие иракские сунниты возмущаются "Исламским государством" из-за террора в Мосуле, Тикрите и Фаллудже, так и иракские шииты возмущаются действиями ополченцев, пользующихся поддержкой Ирана, которые больше напоминают действия мафиози, чем движение сопротивления. Государственный секретарь Майк Помпео закрыл Консульство США в Басре на фоне предполагаемых иранских угроз. Однако во время беспорядков в Басре иранское консульство было сожжено местными жителями, а не американцами.
Перечисление проблемных участков в Ближневосточном регионе уже переходит все разумные пределы, но пока страны хотя бы создают видимость взаимного уважения.
Проблема заключается не в санкциях как таковых, а в сроке их введения. США требуют, чтобы 4 ноября все страны прекратили импорт иранской нефти и газа. Снижение зависимости от Ирана - цель, которую пытается достичь Ирак. Десятилетия войн, санкций, бесхозяйственности и коррупции почти до основания разрушили иракскую нефтяную промышленность.Сейчас в Ираке отмечается все больший профицит, однако стране по-прежнему не хватает природного газа, хотя он и работает с американскими компаниями. Багдад ставил себе целью получить эти контракты, чтобы снизить зависимость от иранского (или любого другого) импорта газа. До тех пор пока эти проекты не будут завершены, а до 4 ноября они не будут завершены, импорт останется необходимой составляющей.
Должен ли Ирак отказаться от импорта газа, даже если это приведет к нехватке электроэнергии? Здесь Басра должна извлечь урок: исключительно жаркое лето, отсутствие электричества и доступа к чистой питьевой воде прозвучали как погребальный звон для правительства Хайдера Абади. Абади тесно сотрудничал с США и пытался сдержать влияние Ирана. Хотя назначенный премьер-министр Адиль Абдул-Махди не так давно состоит в лагере Ирана, как, похоже, верят сенаторы вроде Марко Рубио, хрупкая поддержка прекратится, если резко остановится оказание услуг.
Настоящие проиранские сторонники жесткой линии, такие как Хади Амири, глава Корпуса Бадра, ждут своего часа, чтобы вмешаться в случае такого сценария. Также национализм иракцев дает надежду на то, что удастся смягчить влияние Ирана в Багдаде, и именно поэтому развивается иракское негодование по отношению к Ирану. Однако, если США введут санкции против Ирака в критический период формирования правительства, понятно, что нелегко будет использовать иракские настроения и националистическую риторику как средство маргинализации всех тех, кто видит будущее Ирака как нейтрального государства.
У Ирака есть реальная проблема. И он активно сотрудничал с Вашингтоном, чтобы решить ее. Вместо того чтобы предпринимать стремительные шаги, которые укрепят проиранский лагерь во время формирования правительства, было бы разумнее помочь Ираку отойти от Ирана и укрепить его независимость.
