Инвестиции в проекты в Россию позволяют компании Total сохранять ведущие позиции в мировой энергетике.
Председатель совета директоров и генеральный директор Total Патрик Пуянне в эксклюзивном интервью телеканалу "Россия 24" на открытии нового предприятия в Калужской области рассказал о его перспективах и основных направлениях поставок продукции завода, а также других крупных проектах французской компании в России.
- Концерн Total открыл производство смазочных материалов в Калужской области
В интервью "России 24" после открытия предприятия Патрик Пуянне рассказал о значимости инвестиций в Россию для Total, высоко отметив успешность проекта "Ямал-СПГ". Кроме того, генеральный директор концерна также поделился воспоминаниями о предыдущем руководителе Total Кристофе де Маржери.
– Г-н Пуянне, сначала хотелось бы поговорить о новом заводе Total в Калужской области – только ли концерн инвестировал в строительство и когда вы планируете выйти на прибыль?
– Конечно, завод – это инвестиции, 3 млрд рублей в Калужскую область. И мы получили прекрасную поддержку от местных властей на всех этапах работы. У нас уже есть определенная доля на рынке: за 10 лет мы заняли примерно 4%, но до сих пор мы все масла импортировали из Европы, а теперь решили локализовать производство, потому что это удобнее и эффективнее. Мы построили очень современный завод с нуля. У нас есть желание развиваться в России, увеличивать долю на рынке моторных масел и смазочных материалов.
– Вы предугадали мой вопрос: продукцию завода будут отправлять на экспорт. А в какие именно страны?
– Мы планируем поставлять продукцию этого завода во все страны СНГ: в Белоруссию, Узбекистан, Азербайджан и так далее. Это те страны, которые окружают Россию. Конечно, удобнее работать в Россию и поставлять готовую продукцию в эти страны. Это часть нашей стратегии. Но поймите меня правильно: в приоритете для нас сейчас именно российский рынок.
– А что насчет поставок в Азию?
– Total – очень крупная компания. Мы на 4-м месте в этом бизнесе, и у нас более 30 заводов в разных странах – и в Сингапуре, и в Дубае. Транспортировка моторных масел возможна куда угодно, но важно понимать логистику, она должна быть экономически эффективной. Нам очень важно оптимизировать логистику, что показательно на примере России и соседних стран.
– К теме санкций. Total была вынуждена покинуть Иран из-за американских ограничений. Возможно ли, что вы еще вернетесь в эту страну?
– Ситуация везде разная. Санкции, наложенные США на Иран, четкие и понятные, они просто не позволяют нам там работать. Но ситуация с Россией абсолютно другая. Мы привержены своим проектам в России, мы инвестировали здесь порядка $10 млрд и продолжаем инвестировать. Я не думаю, что санкции каким-то образом повлияют на уже совершенные инвестиции. Мы будем продолжать работу. У нас есть прекрасный проект – "Ямал-СПГ". Мы наращиваем сотрудничество с "НОВАТЭКом". Как вы знаете, мы являемся акционером этой компании, и у нас все больше совместных проектов. И мы надеемся, что завод, который мы открыли сегодня, тоже будет очень успешным.
– А уход из Ирана был большой потерей для Total?
– То, что мы потеряли в Иране, – это прежде всего возможности. Финансовые потери были невелики, проекты были на ранней стадии развития. Обычно мы инвестируем поэтапно. Мы были первыми, кто был готов инвестировать в Иран, но потом внешнеполитическая обстановка изменилась, и нам пришлось оттуда уйти. Но еще раз хочу повторить – это скорее потерянные возможности, а не какие-то серьезные финансовые потери.
– То есть, возвращаясь к России, риск ухода из нашей страны при ужесточении санкций США и Евросоюза минимален?
– Я не политик, я возглавляю одну из крупнейших компаний, которая привержена сотрудничеству с Россией. Конечно, каждый раз, когда мы инвестируем, мы оцениваем риски. Но мы не можем контролировать, что будет на мировой политической арене. Мы хотим быть компанией, которая развивает сотрудничество, "строить мосты", поддерживать диалог с Россией и другими странами. Вы знаете, что президент Франции г-н Макрон приезжал в Санкт-Петербург (на Петербургский международный экономический форум – прим. ред). Я верю в диалог, а не в санкции. Мы никогда не хотели прекращать сотрудничество, и мы надеемся, что отношения между Европой и Россией будут улучшаться. Мы соседи, это необходимо.
– Total входит в число так называемых супергигантов в нефтегазовой сфере. Интересен ваш прогноз по ценам на нефть – мы можем увидеть рост до 100 долларов за баррель в случае ее дефицита?
– Я не уверен, что цены вырастут до 100 долларов за баррель из-за нехватки нефти. Я уже говорил об этом в июне этого года и повторил это в России на форуме "Российская энергетическая неделя". Дело не в дефиците, нефти достаточно. Россия и другие страны наращивают производство, а цены растут в основном за счет геополитических факторов, в том числе из-за санкций против Ирана. Рынок очень чувствительно реагирует на конфликты, цены идут вверх. Посмотрим, что мы увидим 4 ноября – в каком объеме будут наложены санкции на Иран. Если санкции будут выполняться полностью, тогда цены на нефть в 100 долларов за баррель будут возможными.
– Разрешите завершить интервью более личной темой – 4 года назад, когда погиб глава Total Кристоф де Маржери, я ездила в Париж освещать перестановки в руководстве компании. Сейчас, в 2018 г., как вы оцениваете свой прогресс на этом посту?
– Да, вы знаете, прошло ровно 4 года. Я это знаю, потому что приехал на очередное заседание совета по инвестициям (при правительстве РФ – прим. ред.) уже в который раз, на заседание под руководством премьер-министра РФ. Конечно, то, о чем вы говорите, – это был шок, шок для всех. При этом одновременно тогда для всех значительно ухудшалась экономическая ситуация. Но за последнее время мы уже достаточно хорошо продвинулись. Я считаю, что мы достаточно неплохо сотрудничаем в условиях падения цен на нефть. Мы – одна из самых эффективных нефтедобывающих компаний в мире и растем в том числе благодаря ямальскому проекту в России. Благодаря, в частности, "Ямал-СПГ" мы стали 2-й компанией в мировом бизнесе по СПГ. Мы чувствуем себя очень хорошо, и это благодаря всем, кто работает в Total. Мы продолжаем оставаться одной из крупнейших нефтегазовых компаний в мире.
– А какие ценности г-на де Маржери вы постарались сохранить в компании?
– Кристоф де Маржери был человеком, который, как вы знаете, всегда ценил отношения с людьми. Он очень внимательно относился к людям, и я думаю, он поступил бы так же в отношении проектов в Иране. Мы с ним работали 10 лет, и эти 10 лет не прошли даром. Мы все помним Кристофа, он долго возглавлял компанию. У нашей компании длинная история, и всего за время ее существования сменилось уже 13 руководителей. Мы все пытаемся направлять бизнес в правильном направлении. Но мы всегда должны помнить, что сердце компании – это те люди, которые в ней работают.
– Спасибо за интервью.
– Спасибо.
