Предстоящие выборы в Германии должны были быть самыми тяжелыми для Ангелы Меркель.
Когда дисциплинированный государственный деятель, который в течение десятилетия поддерживал доверие своего народа к канцлеру, решил открыть границы Германии в 2015 году и в течение следующего года впустил около миллиона беженцев, комментаторы начали писать ей политический некролог. Ожидалось, что 2017 год станет «годом расплаты» Меркель, «слабого и уязвимого» канцлера, как считали многие. Однако реальность оказалась гораздо менее драматичной.
После 12 непрерывных лет правления Меркель продолжает оставаться главной силой в политике Германии. Ее партия ХДС обходит на 14 пунктов своего ближайшего соперника, левоцентристского лидера социал-демократов Мартина Шульца. Когда проводился опрос в мае среди избирателей на тему того, кого они хотят видеть следующим канцлером, ответ был – Меркель.
Политические наблюдатели были поглощены перспективой победы правых популистов на выборах во Франции и Голландии. Но поскольку эти опасения утихли после Брексита и избрания Трампа, немецкие выборы кажутся многим свершившимся фактам. Ни один кандидат не является конкурентом для Меркель, и она это знает. Когда Меркель начала свою кампанию по переизбранию, она пошутила: «Я забыла сказать, что исход выборов еще не решен и, конечно, нам нужны все голоса».
Ее доверие особенно примечательно, учитывая, что политические условия сильно благоприятствовали снижению настроя популистов; большой приток беженцев, сопровождаемый терактами, массовое изнасилование женщин на железнодорожной станции Кельна и дискуссия о национальной идентичности. И все же, Alternative für Deutschland (AFD), популистская, антииммигрантская партия, набрала около 16% в прошлом году, цифра, которая с тех пор снизилась до 9%-11% в последнее время.
Преданная приверженность страны умеренному лидерству Меркель частично является продуктом ее политической грамотности. Ее спокойная сдержанность перед лицом политических кризисов удерживала экстремистов под контролем. В этом и заключается стремление страны искупить ошибки нацистской эпохи. Оппозиция так и не смогла сформировать эффективную популистскую коалицию. Глупость крайне правых
Политическая умеренность не такое уж недавнее явление в Германии. Стремление страны искупить вину за ошибки времен Второй мировой за последние десятилетия привило ее от идей правого популизма. Почти все студенты должны посетить бывшие концлагеря, сотни памятников жертвам Холокоста по всей стране. Германия по-прежнему выплачивает миллионы жертвам нацистов. Когда премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху попытался связать холокост с мусульманами в октябре 2015 года, Меркель резко упрекнула его, отметив: «Мы знаем, что ответственность за это преступление против человечества лежит на немцах».
Тем не менее, партия AfD проверила на прочность иммунитет Германии к правому популизму. Партия, основанная в 2013 году группой экономистов и бизнес-лидеров, выступивших против кризиса еврозоны и греческого бэйл-аута, сыграла на кризисе беженцев, чтобы продвинуть дело. Убеждение Меркель в том, что альтернативы греческому бэйл-ауту нет, шаткая позиция относительно ее жесткого министра финансов Вольфганга Шойбле оскорбляла националистическую AFD и поставила крайне правую партию на тропу войны, чтобы доказать ее неправоту.
И партия нашла тот самый момент летом 2015 года, так как кризис беженцев быстро разрастался. В августе того же года Германия стала первой европейской страной, которая освободила беженцев от бюрократической «ловушки». Дублинский протокол, подписанный в 2003 году, заставлял беженцам требовать убежища в первой безопасной стране, в которую они попадут. Меркель быстро приостановила его, разрешив беженцам совершить опасное путешествие в Германию, чтобы обратиться за убежищем, не опасаясь, что их депортируют в одну из стран, через которые они прошли. Этот шаг дал место примерно миллионам беженцев в течение года.
Следующий шаг AFD был предпринят после массового изнасилования женщин на железнодорожной станции Кельна в 2016 году. От 500 до 1000 мужчин, подвергших сексуальному насилию женщин в Кельне в канун Нового года, по сообщениям, бросали в толпу файеры, чтобы создать хаос, прежде чем броситься на своих жертв. По словам полиции города, преступники были в основном арабами или гражданами североафриканского происхождения. Активисты антиммигранты заявили, что этот инцидент является доказательством опасности, присущей политике беженцев Меркель.
Петри, тогда лидер AfD, присоединился к самым известным крайне правым лидерам Европы, которые давали понять, что пришло их время. Воодушевленные Брекситом и избранием Трампа, правые лидеры Европы приняли участие в «европейском контр-саммите» в Кобленце, Германии. Среди участников были Мари Ле Пен, лидер «Национального фронта Франции», Маттео Сальвини из «Северной лиги Италии» и Герт Вилдерс из «Голландской партии свободы», которая объявила 2017 год «годом патриотической весны».
Но партия слишком сильно национализировалась. В то время как некоторые немцы были напуганы быстрым притоком мигрантов, другие были разочарованы экстремальной риторикой AfD. В течение той же недели, когда прошел европейский контр-саммит, лидер AfD в восточногерманском штате Тюрингия Бьёрн Хёке отдал дань памяти убитым евреям Европы около берлинских Бранденбургских ворот и призвал Германию окончательно прекратить искушать свое прошлое.
Это был резкий разрыв с послевоенным консенсусом Германии, в котором подчеркивается понимание и ответственность за произошедшие ужасы. Сразу же после этого AfD начала терять популярность в опросах, развязав уродливую партийную борьбу. Партийный лидер Петри немедленно дистанцировался от Хёке, заявив, что «с его несанкционированными индивидуалистскими действиями Бьёрн Хёке стал обузой для партии».
Тем временем Меркель изо всех сил претворяла в жизнь свои гуманитарные убеждения, давая понять, что открытие границ страны было жестом вынужденной необходимости, который долго не продлится. В январе 2016 года Германия ужесточила законы о предоставлении убежища, не позволяя беженцам возвращать свои семьи к себе в течение двух лет. В марте того же года Меркель помогла заключить сделку с Турцией, чтобы остановить поток беженцев, предложив Турции помощь в обмен на возвращение беженцев, пересекающих ее территорию. К апрелю число мигрантов, прибывающих в Грецию (основной маршрут сирийских беженцев через Турцию, Грецию, а затем и в другие страны Европы) упал на 90% по сравнению с предыдущим месяцем. Меркель также настаивала на том, чтобы беженцы были распределены еще больше по всей Европе и чтобы были укреплены внешние границы ЕС.
В 2016 году в Германии произошло сокращение потока иммигрантов на 69% по сравнению с предыдущим годом. Весну 2017 года Меркель провела, посетив североафриканские страны, чтобы решить суть кризиса. К июню 2017 года поддержка AFD упала до 8%.
Популярность Меркель выросла с 45% в сентябре 2016 года до 63% год спустя. Она испытывала чувство гордости за гуманитарный жест Германии в отношении беженцев, подчеркнув, что «то, что произошло в 2015 году, не может и не должно повториться».
Хрупкая коалиция
Крайне правый популизм требует слабого сочетания избирателей: консерваторов, недовольных работников и экстремистов. (Рост Брексита и Трампа, ни один из которых не был связан исключительно с белым рабочим классом, основывался на сочетании поддержки от простых рабочих и богатых профессионалов).«Эти коалиции, которые мы видели при Брексите и Трампе, очень трудно поддерживать в Германии», - говорит Серджи Пардос-Прадо, адъюнкт-профессор Оксфордского университета, эксперт по вопросам миграции. AFD нацелен как на образованных, консервативных, предпочитающих свободный рынок немцев, которые живут на западе, а также на недовольный рабочий класс в восточной Германии. Но политики, которые приносят пользу одной стороне, не обязательно приносят пользу другому. То же самое касается и риторики, которая применяется избирательно: назвать памятник Холокоста «памятником стыда» - это пустая трата времени для людей, ориентированных на экономику.
Экономическая стабильность Германии перед лицом глобализации не помогла. Большинство немцев предпочитают глобализацию, и нетрудно понять, почему. Безработица остается низкой (особенно безработица среди молодежи), профсоюзы успешно боролись за более высокую оплату труда и улучшение условий труда, и хотя существует неравенство в доходах, за последние пять лет оно сокращается. Германия защитила свою рабочую силу от минусов глобализации за счет того, что учеников, которых обучают высококвалифицированные работники за пределами университета и затем внедряют их в компании.
Устойчивая и невозмутимая
Невозмутимый внешний вид Меркель стал успокаивающей силой для немцев после кризиса беженцев и последующих терактов.Другие региональные страны также не добились успеха. В разгар кризиса беженцев в 2015 году бывший премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон вызвал переполох, обратившись к мигрантам как к «массе людей, приезжающих через Средиземное море, в поисках лучшей жизни, желающих приехать в Великобританию, потому что у Великобритании есть рабочие места, растущая экономика». Правозащитники подвергли его резкой критике за использование дегуманизирующего языка и приведение плохого примера. Правые СМИ последовали этому примеру (например, комментатор Кэти Хопкинс упоминает о мигрантах как о «тараканах»).
Меркель, напротив, призвала депутатов избегать дегуманизирующих выражений правых популистов. В 2016 году, обращаясь к немецким законодателям, Меркель сказала, что дешевые снимки друг с другом в конечном итоге помогут лишь «тем, кто полагается на лозунги и упрощенные ответы». Но если депутаты будут придерживаться фактов, «мы получим самое главное: народное доверие», сказала она.
После террористического нападения на Берлинском рождественском рынке в 2016 году, Меркель отстаивала свое решение приостановить действие протокола в Дублине и позволить беженцам попасть в страну, призывая немцев противостоять «ненависти» «человечностью».
Ее позиция поразила немецких избирателей. Согласно опросу Forsa, большинство немцев отвергают связь между иммиграционной политикой Меркель и терактом в Берлине. Исследование, проведенное в 2017 году, показало, что с 2015 года мало что изменилось в общественном мнении по отношению к беженцам, причем большинство все еще хотят поддерживать беженцев (в отдельном опросе 2017 года 57% респондентов заявили, что Германия может справиться с притоком беженцев, годом ранее эта цифра составляла 37%). Напротив, в Великобритании отмечается высокий уровень противодействия иммиграции и ужесточение настроя против беженцев.
Усилия Великобритании в отношении мигрантов бледнеют по сравнению с Германией. В 2015 году Кэмерон поручил Великобритании принять 20 тыс. сирийских беженцев из лагерей беженцев, но правительство переселило около 6 тыс. беженцев. Правительство также обязалось переселить 3 тыс. детей-мигрантов, разбросанных в неофициальных лагерях беженцев по всей Европе, но премьер-министр Тереза Мэй уменьшила эту цифру всего лишь до 350 в феврале.
