Уже несколько недель комментаторы в западных СМИ уделяют много внимания решению Коммунистической партии Китая (КПК) отменить ограничения президентских сроков; это позволит Си Цзиньпину оставаться у власти бесконечно.
Неудивительно, что в основном они отреагировали на эту новость, выражая разочарование и скептицизм по поводу китайской политической модели. Однако, как пишет в своей статье в Project Syndicate бывший главный экономист Goldman Sachs Джим О’Нил, удивительно другое – заявления о том, что Китай якобы отрекается от некоего подразумевавшегося обещания стать больше похожим на Запад.
Многие обозреватели полагали, что Китай неизбежно перейдёт к либеральной демократии в западном стиле. Но хотя я тоже был слегка огорошен последним решением КПК, я никогда не считал такую упрощенческую интерпретацию положения в современном Китае достаточно логичной.
Позвольте пояснить: я не собираюсь доказывать, что государственное управление железной рукой неизбираемого руководителя лучше демократии в западном стиле. Если бы я был уверен, что Си Цзиньпин собирается править Китаем железной рукой на протяжении ближайших 20 с лишним лет, я бы согласился с сомнениями многочисленных комментаторов.
Но позвольте мне предложить иную, более широкую интерпретацию. Во-первых, как напоминает нам Юэнь Юэнь Ан из Университета Мичигана в своей великолепной книге «Как Китай избежал ловушки бедности», Китаю удалось вывести сотни миллионов людей из нищеты, не прибегая к традиционным западным методам развития.
По оценкам молодого пекинского предпринимателя, с которым я недавно беседовал, как минимум, 20% китайцев, то есть более 250 млн человек, сейчас зарабатывают $40 тысяч в год. За исключением США нет ни одной другой страны мира, где бы такое же большое количество людей создавали такое же большое количество личного богатства. Нравится это признавать жителя Запада или нет, но это достижение – выдающееся.
Однако ещё более выдающимся является тот факт, что всё это произошло в недемократической системе, а китайские граждане выглядят при этом вполне довольными. Протесты в небольших масштабах не являются редкостью, но даже среди 20% населения с наиболее высокими доходами эти протесты оказываются разрозненными и мимолётными.
А теперь задумайтесь вот о чём. Если Китай сможет удерживать ежегодные темпы роста на уровне 5,5-7% в течение следующих 15 лет, тогда число китайцев, зарабатывающих $40 тысяч в год, более чем удвоится. В этом случае они, наверное, не будет особенно беспокоиться по поводу того, что Си Цзиньпин продолжает оставаться вождём их страны.
И здесь мы подходим ко второму пункту. Вопреки мнению пессимистов, которые уже давно ошибаются, описывая надвигающиеся угрозы для роста ВВП в Китае, я подозреваю, что реальной погибелью для Китая может стать его система «хукоу» (регистрация домохозяйств). Это механизм, позволяющий мигрантам из сельских районов работать в городах Китая, но не предоставляющий им тех же самых прав, что и коренным жителям этих городов. Могу предположить, что очень мало кто из этих китайцев входит в состав 20% населения с самыми высокими заработками.
КПК проводит эксперименты по отмене системы «хукоу» в небольших городах, в которых партия хочет стимулировать экономический рост, но она воздерживается от подобных экспериментов в крупных городах. Благодаря личным беседам с китайскими политиками, я знаю, что они рассматривают действующий сейчас механизм как огромную проблему. Но они не хотят её менять. Причина в том, что полный отказ от этой системы создаст непосильное бремя для мегаполисов, подобных Пекину и Шанхаю.
И всё же, я полагаю, что со временем ситуация должна каким-то образом измениться. Двухуровневая система, в которой почти половина населения располагает богатством на западном уровне, а все остальные не имеют права на медицинское обслуживание и социальную защиту, не сможет протянуть ещё 15 лет. И если это очевидно мне, то это должно быть столь же очевидно и китайскому руководству.
Невозможно предсказать, когда начнётся перестройка системы «хукоу». Но когда она начнётся, а я думаю, что это случится обязательно, такая перестройка, по всей видимости, будет сопровождаться радикальными изменениями в политическом управлении. И именно поэтому я могу понять, почему высшие эшелоны КПК хотят быть предельно осторожны с любыми изменениями в руководстве в предстоящие годы.
Не стоит забывать, что, когда Си пришёл к власти в марте 2013 года, некоторые высшие чины партии пытались сопротивляться переменам, которые он начал. Десять лет – это может быть и долгий срок, но, возможно, недостаточно долгий для таких фундаментальных вопросов, как будущее страны и партии, которая может исчезнуть.
Итак, мой третий и последний пункт для размышлений: элита КПК не столько хочет вечного председательства Си Цзиньпина, сколько стремится избежать обязательной смены руководства в 2023 году. И поэтому я бы порекомендовал западным комментаторам сфокусироваться на том, как будет в этот период эволюционировать китайская экономика. Комментарии, в которых анализируется рост частного потребления в Китае (относительно ВВП) или потенциальные изменения в системе «хукоу», будут намного полезней, чем те, что посвящены личности и амбициям Си Цзиньпина.
