Замедление в еврозоне отличается от всех других экономик мира.
Европейский центральный банк (ЕЦБ) последовательно сокращал оценки роста и в настоящее время ожидает темпы роста, которые наполовину меньше прогнозируемой полтора года назад цифры. 
Активы на балансе ЕЦБ: 2009-19 гг.
Почему экономика еврозоны упрямо не растет, несмотря на многочисленные программы стимулирования (в марте этого года ЕЦБ объявил о новой инъекции ликвидности)? По мнению некоторых аналитиков причины замедления еврозоны следует искать в контексте цепочки реализованных фискальных и монетарных стимулов. Чтобы понять почему мегарегулятор наступает на одни и те же грабли вспомним размер фискальных и монетарных программ и их неутешительные результаты. ● В 2008 г. “План восстановления экономики” (Economic Recovery Plan): государственные расходы, инфраструктурные проекты на 200 млрд евро в “стратегические сектора” для создания “миллионов рабочих мест”. ● В 2014 г. “Инвестиционный план для Европы” (Investment Plan for Europe), в рамках которого было мобилизовано более 424 млрд евро и 77 млрд евро одобрены. План должен был “увеличить ВВП ЕС на 1,3% до 2020 года”, однако эта цифра была пересмотрена в сторону резкого понижения два года назад. ● TLTRO. Три серии вливаний ликвидности в 2014, 2016 и 2019 гг. ● Отрицательные ставки. Дефицитные расходы финансируются по отрицательным ставкам, мусорный долг с отрицательной доходностью, политика нулевых процентных ставок и увеличение кредитов, предоставляемых по опасно низким ставкам (резкий рост зомби-компаний). Замедление европейской экономики - настоящая катастрофа, учитывая проведенные и продолжающиеся сегодня масштабные программы стимулирования. Когда некоторые аналитики заявляют, что в Европе “не так уж плохо” или что “это лишь незначительное замедление”, они забывают, что это происходит на фоне беспрецедентного цепного стимулирования. Результаты не только крайне неудовлетворительные, но и вызывают глубокую тревогу, отмечает zerohedge.com. По данным Morgan Stanley ЕЦБ, возможно, готовит в настоящее время новую программу выкупа на сумму от 2,2 до 3,3 млрд евро. Причем выкупаться облигации буду не только у правительств, но и у банков и компаний. Главный вопрос в том, почему стимулирование сработало в США, но не в Европе? Во-первых, неверно считать, что скачок в Соединенных Штатах произошел благодаря количественному смягчению. В докладе Стивена Уильямсона для ФРС особо указывается, что “нет никакой связи между значительной экономической активностью и количественным смягчением”. Экономика США - наиболее динамичная, открытая и наименее зависимая от банковского финансирования среди ведущих экономик мира. ФРС никогда не учитывала 100% спроса на государственные облигации, но всегда внимательно следила за вторичным рынком. В то время, как в Европе большая часть реальной экономики финансируется за счет банковского долга (170% ВВП), в США - в основном за счет рынка капитала. Вот почему введение отрицательных ставок - полное безумие. Ослабляя банки и манипулируя стоимостью денег, кредитный трансмиссионный механизм неумолимо движется в сторону низкопроизводительных и субсидируемых секторов. Очень наивно думать, что центральные планировщики смогут управлять кривой доходности, укреплять кредитный механизм и избегать пузыри. Точно так же можно говорить, что если субсидируемая компания не работает, то происходит это из-за нехватки субсидий. Одна из причин провала цепочки стимулов заключается в том, что ЕЦБ пытался быть более активным, чем ФРС, не имея при этом динамизма, открытости и свободного рынка Соединенных Штатов. Другой ошибкой европейского мегарегулятора является использование монетарной политики для увековечения интервенционистской модели, а не укрепление частной инициативы в технологических и высокопроизводительных секторах. Но самая главная ошибка в игнорировании того факта, что США имеют мировую резервную валюту, которая используется в 87% глобальных транзакций, чего не скажешь о евро. В еврозоне правительства использовали период низких ставок и высокой ликвидности не для проведения структурных реформ, а для продвижения и укрепления интервенционистской модели. ЕЦБ стал заложником собственной политики. Политика, направленная на то, чтобы выиграть время и провести структурные реформы, стала предлогом для того, чтобы не проводить реформы. Когда стимулы разрабатываются или используются политиками для управления экономической деятельностью, результат всегда один и тот же - стагнация и низкая производительность труда. Снижение отдачи от политики ЕЦБ происходит не из-за отсутствия действий, а из-за извращенного сочетания стимулов. Вероятно, не желая этого, мегарегулятор постоянно стимулируют погрязшие в долгах и морально устаревшие сектора, одновременно препятствуя высокой производительности и растущим секторам через увеличение налогов. Если все это не изменится, то результат будет таким же печальным, как и прежде.
