Сегодня Британский парламент подавляющим большинством проголосовал за план Бориса Джонсона по ускоренному Brexit до 31 января будущего года. Хватит ли 40 дней на то, что не удалось сделать за почти 4 года, рассуждает Владимир Рожанковский, LIFA, эксперт «Международного Финансового Центра».
Гиперволатильный в уходящем году британский фунт в течение декады с 3 по 13 декабря «праздновал» предвкушение победы и, собственно, саму победу на очередном внеочередном голосовании в Парламенте нынешнего премьер-министра страны Бориса Джонсона как единственно приемлемой для бизнеса политической фигуры, укрепившись за это время на 5% до 1,35 к доллару, но затем внезапно «осёкся», когда стало известно, что Джонсон не собирается ни при каких условиях продлевать «ускоренный» Brexit за пределы 2020 года (насколько это реалистично – отдельная тема разговора, но не об этом идёт речь). Тем не менее, опубликованная в пятницу 20 декабря расширенная макростатистика по Туманному Альбиону показывает, что подобный оптимизм был, скорее всего, преждевременным. Что в реальности произошло и откуда такие неожиданные перепады настроения.
Казалось бы, на фоне своей предшественницы «академика» Брекзита Мэй, новоиспечённый премьер Борис Джонсон, лидер партии Тори, выигрышно выглядит амбициозным практиком. Его самая сильная сторона в лице тех, кто голосовал «за!» на референдуме 23 июня 2016 года – уход от этапа убеждений и разъяснений и переход к этапу действий. Но сказать «я буду действовать!» - не то же самое, что производить искомое действие. Без компромиссов, без оглядки на партнёров, репутацию и последствия.
Несмотря на многие появившиеся за эти непростые для британской политики годы неприятные подробности Брекзита, преимущественно связанные с конфликтами интересов между физическими границами частей Королевства и торговыми зонами до и после отделения, Джонсон упорно настаивает на беспрекословности, безальтернативности и безотзывности референдума отделения 2016 года. Его оппоненты – в частности, собирающийся подавать в отставку после недавнего поражения лидер Лейбористов Джереми Корбин – справедливо полагают, что проведи референдум сейчас, и его результаты не были бы такими очевидными как 3,5 года назад. Понимает это и Джонсон. И поэтому очень торопится.
Хотя в данном многосерийном квесте очередной эпизод успешно отснят и пройден, проблемы двусмысленного положения соседей Англии, живущих с ней под одной крышей, судя по всему, превращаются из умозрительных во вполне материальные. И если раньше камнями преткновения назывались статус Северной Ирландии и (иногда) Гибралтара, то сейчас всё громче и громче слышны голоса шотландцев.
Премьер-министр Шотландии Никола Стёрджен (Nicola Sturgeon) недавно заявила, что победа Шотландской национальной партии на выборах к северу от англо-шотландской границы доказывает, что Шотландия не хочет ни Бориса Джонсона в роли премьера, ни, собственно, Брекзита. В этой связи Стёрджен пообещала своим избирателям провести законный и признанный на международном уровне референдум по вопросу о независимости. Если следовать строгому таймлайну Джонсона и быть реалистом, то сделать она это просто физически не успеет. Однако она настаивает на сохранении права шотландцев провести плебисцит даже после Брекзита. Выступая в Глазго вечером исторического для своей партии дня – 12 декабря – она сказала, что шотландцы «уверенно отвергли консерваторов и подтвердили мандат на проведение второго референдума о независимости».
После того, как её Шотландская национальная партия выиграла 48 из 59 округов Шотландии на выборах в Великобритании на прошлой неделе, Стёрджен заявила, что позиция премьер-министра Бориса Джонсона об отказе в очередном голосовании по вопросу о полной автономии теперь несостоятельна. Как и его предшественница, Джонсон отказывает Стёрджен в передаче полномочий по проведению голосования, заявив, что Шотландия уже решила остаться в Великобритании в 2014 году и, следовательно, должна решать подобные вопросы исключительно централизованно.
Очередная новость настигла всех сегодня. Вряд ли поспешное назначение Эндрю Бейли, бывшего главы финансового контролёра Великобритании, в качестве нового управляющего Банка Англии на смену Марку Карни, является чистым совпадением.
60 летний финансовый тяжеловес Бейли на сегодняшний день является главным исполнительным директором Управления по финансовому мониторингу (FCA), которое регулирует отрасль финансовых услуг в стране. До прихода в FCA в 2016 году Бейли был главным исполнительным директором Prudential Regulatory Authority – еще одной части центрального банка Великобритании. Бейли считается приверженцем безусловной автономии и самоуправления финансовыми потоками Англии. «Глобалист» Карни, похоже, больше не устраивает Лондон.
Что значат все эти события с точки зрения реализации планов Джонсона? Похоже, таким способом Джонсон подаёт недвусмысленные сигналы всем желающим автономии перед лицом Брекзита (а потенциально «на подходе» ещё и Уэльс!), что автономия будет «караться» безусловным отключением от финансовой системы Банка Англии. Так что Джонсон как бы исподволь намекает Белфасту, Глазго и Кардиффу, что следовало бы сперва договориться с Брюсселем о введении в обращение евро (он прекрасно осведомлён, насколько жёсткими – в частности, по отношению к дефицитам бюджетов вступающих участников – являются критерии приёма в еврозону), а уже потом развивать тему политических манифестов.
График 1. Таймлайн Brexit «по Джонсону» В этой связи возникает один большой крамольный вопрос: насколько вероятен сценарий Каталонии для Шотландии и чем он закончится, если уж подобные параллели имеют право на жизнь? Это крайне маловероятно, учитывая, что если подобные намёки Джонсона – не блеф – и в этом случае повторные референдумы, если они и состоятся, то будут вынуждены ставить вопрос не только о политико-административных автономиях, но и о монетарном статусе этих королевств, а это уже серьёзно.
