В мире найдется мало стран, чья экономика представляет собой такой же большой парадокс, как экономика Мексики.
В середине 1990-х гг., после серии макроэкономических кризисов, Мексика приступила к смелым реформам, которые должны были поставить ее на рельсы быстрого экономического роста. Она проводила разумную макроэкономическую политику, либерализовала экономику, подписала Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), инвестировала в образование и применяла инновационные решения для борьбы с бедностью.
Во многих отношениях эти реформы оправдались: была достигнута макроэкономическая стабильность, внутренние инвестиции выросли на два процентных пункта ВВП, средняя продолжительность обучения населения увеличилась почти на три года. Но, наверное, самые яркие результаты были достигнуты на внешнем фронте. Экспорт подскочил с 5% до 30% ВВП, а соотношение притока прямых иностранных инвестиций к ВВП утроилось. Однако, как пишет в своей статье на Project Syndicate профессор социальных наук Института перспективных исследований Принстонского университета Дэни Родрик, в самом важном аспекте - в общей производительности труда и темпах роста экономики - наблюдается история большого разочарования.
"С 1996 г. усредненные темпы экономического роста Мексики в пересчете на душу населения оказались ниже 1,5%, а общая факторная производительность стагнировала или даже снижалась.
Если и существовала в мире страна, которой суждено было стать идеальным образцом новой ортодоксии экономического развития, то это была Мексика. Однако в реальности Мексика отстает даже от других латиноамериканских стран. Почему?
Ответ во многом связан с крайним дуализмом мексиканской экономики. Эта проблема получила название "две Мексики". Основная часть мексиканских работников продолжает трудиться в "неформальных" компаниях, в первую очередь в компаниях, работники которых не имеют контракта с официальной зарплатой. Производительность труда в таких фирмах очень сильно отстает от уровня производительности в крупных, современных компаниях, интегрированных в мировую экономику.
Поражает то, что данный дуализм усугубился в ходе реформ и либерализации мексиканской экономики. Как показало исследование, проведенное одним из авторов этой статьи (Леви), неформальные компании потребляют растущую долю ресурсов экономики. Кумулятивный рост занятости с 1998 по 2013 гг. в неформальном секторе составил чудовищные 115% по сравнению с 6% в формальной экономике. Что касается капитала, то здесь кумулятивный рост составил 134% в неформальном секторе и 9% – в формальном.
Непохоже, что Мексике не хватает экономического динамизма. Значительное число новых компаний являются основным источником роста занятости. Но, видимо, это не совсем тот источник, который помогает повысить общую производительность.
Как показывают наблюдения, многие компании с низким уровнем производительности выживают, в то время как компании с высоким уровнем производительности умирают. Неоднородность уровня производительности (и сопутствующее ей неправильное распределение ресурсов) возросла и в торговле, и в секторе услуг, и в промышленности. В результате общая производительность в экономике стагнирует или снижается.
Не до конца понятно, почему структурные изменения таким странным образом негативно повлияли на рост. Одно из возможных объяснений – параллельная система социального страхования в Мексике. Компании и работники в формальном секторе обязаны делать взносы на медицинское страхование, пенсии и другие субсидии занятым. Однако работники не ценят все эти льготы, поэтому результатом стал чистый налог на формальную занятость.
Напротив, если компании и их сотрудники работают неформально, работники получают те же самые пенсии и медицинское обслуживание бесплатно. Получается, что формальная занятность непреднамеренно наказывается, в то время как неформальная – субсидируется.
Другое вероятное объяснение, которое может сопутствовать первому, заключается в том, что быстрое открытие рынка Мексики для импорта привело разделению экономики страны на сравнительно небольшое число технологически продвинутых, глобально конкурентных компаний-чемпионов и растущий сегмент фирм (особенно в секторе услуг и розничной торговли), которые играют роль остаточного источника занятости. Из-за отсутствия политики повышения производительности по примеру стран Дальнего Востока современные компании могли оказаться не способны расширяться достаточно быстро. Бенефициарами глобализации обычно являются те страны, которые дополняют ее стратегией по стимулированию новых видов деятельности, мер поддержки реальной экономики, а не финансового сектора, последовательных реформ с акцентом на рабочие места с высокой производительностью.
Торговый баланс между США и МексикойКакая бы из этих версий не оказалась верной, представляется очевидным, что проблема с ростом экономики Мексики не стала результатом макроэкономической нестабильности, отсутствия иностранной конкуренции или дефицита человеческого капитала. Более того, отдача от инвестиций в образование начала падать, в том числе и из-за того, что предложение высококвалифицированных работников стало опережать спрос: большинство неформальных компаний в них не нуждаются.
В конечном итоге эффект реформ, нацеленных на повешение эффективности, оказался нивелирован несколькими факторами (политика социального страхования, несовершенство рынка), которые привели к систематическому перераспределению слишком большого объема ресурсов в неформальные компании и созданию препятствий для формальных компаний. На фоне воспаленных заявлений президента США Дональда Трампа дискуссии в Мексике сейчас ведутся вокруг темы пересмотра соглашения НАФТА, и это понятно. Но когда этот процесс завершится, властям страны следует не промахнуться: они обязаны обратить внимание на те структурные факторы, которые негативно влияют на темпы роста экономики Мексики.
В этой истории есть два урока для других развивающихся стран. Во-первых, слишком долгое время эти страны были излишне увлечены открытием экономики для иностранной торговли, привлечением прямых иностранных инвестиций, либерализацией цен и достижением макроэкономической стабилизации. Такие реформы работают (обычно в сочетании с другими), когда они содействуют структурной трансформации, повышающей производительность. Когда этого не происходит или когда другие меры им полностью противоречат, результаты оказываются разочаровывающими.
Второй урок в том, что государствам надо уделять больше внимания вопросу влияния политики социального страхования на поведение компаний и работников. Несмотря на благие намерения, результат может быть таков: сегмент экономики с низкой производительностью субсидируется, а сегмент с высокой производительностью подавлен налогами.
Пример Мексики показывает, что успешные стратегии экономического роста не могут опираться на готовые рецепты. Напротив, они требуют, во-первых, целевых, конкретных для каждой страны реформ, которые устранят существующие препятствия на пути расширения современных отраслей, а во-вторых, социальной политики, которая будет совместима со структурной трансформацией".
