Федеральная резервная система вовсе не является всемогущим институтом, и у ее возникают трудности. Тщательно отработанная система, похоже, теряет контроль, причем не только над рынком.
ФРС становится сложно объяснять свои действия, так как многие макроэкономические показатели противоречат заявлениям регулятора. Достаточно сказать, что совсем недавно Федрезерв прекратил рассчитывать свой собственный индикатор условий на рынке труда. Почему это произошло?
Все просто: регулятор заявляет, что рынок труда практически достиг полной занятости, показатели двигаются только в сторону улучшения, а собственный индикатор условий на рынке труда говорит обратное - ситуация ухудшает. Зачем публиковать такую статистику, если она ставит госпожу Йеллен и ее коллег в неловкое положение. Ниже приведем график, на котором изображен этот самый Labor market coditions index до момента прекращения публикаций.
Мы видим явное ухудшение показателей и полную нестыковку с официальной позицией Федрезерва.
Еще одна головная боль регулятора - инфляция. ФРС долгие года заявляет, что дешевые деньги приведут к росту цен, но этого не происходит. Чиновникам уже откровенно неудобно говорить о том, что нужно подождать еще, потому что за последние пять лет инфляция достигала целевого показателя в 2% лишь несколько раз.
Вполне возможно, регулятор в ближайшее время решит пересмотреть еще и свои модели инфляции. Кстати, из протокола последнего заседания ФРС можно сделать вывод о разгоревшемся споре на тему, почему инфляция не растет и что нужно сделать.
На самом деле речь не только об инфляции. С прогнозами у ФРС вообще сложно. Что может служить лучшим доказательством неспособности ФРС предсказывать поведение экономики, как их собственные прогнозы, которые начали публиковаться в 2011 г. для повышения прозрачности. 
Несмотря на очевидные доказательства того, что экономический рост в США носит условный характер, Федрезерв не нашел ничего лучше, как продолжить ужесточение монетарной политики, что, кстати, направлено еще и на сдерживание инфляции, которая не растет.
Вообще, разрыв между политикой ФРС и экономикой не является чем-то новым. Да и вообще, ФРС, похоже, слишком сильно верит в кривую Филлипса, которая подразумевает намного более сильную взаимосвязь связь между уровнем безработицы и инфляцией, чем это было в последние годы.
Говоря о рынке труда, многие задают вопрос: наблюдался ли рост рабочих мест с момента последней рецессии? Конечно, наблюдался, но нужно анализировать детали.
Если смотреть на фактическое количество тех, кого посчитали как "занятых", их число выросло. Но занятость остается намного ниже долгосрочной тенденции, которая предполагает разумные темпы экономического роста. Сейчас отклонение от долгосрочного тренда является максимальным за всю историю и с момента кризиса нисколько не улучшилось. Все дело в том, что чиновники игнорируют важную цифру - количество трудоспособного населения. 
Мы видим, что с момента кризиса общее число жителей выросло заметно сильнее, чем число людей трудоспособного возраста. Судя по всему, индекс условий на рынке труда, который рассчитывал Федрезерв, дает наиболее точную картину реального положения дел, и регулятор вынужден был отказаться от него. Вместе с тем, эксперты полагают, что методика расчета бюро статистики склонна преувеличивать количество созданных рабочих мест. Кроме того, она не отражает рост неполной занятости, а ведь именно эта тенденция сейчас наблюдается.
Впрочем, ФРС вообще не очень сильно беспокоится об уровне инфляции или состоянии рынка труда. Для регулятора гораздо важнее бесперебойная работа финансовых рынков. Еще в 2010 г. была четка указана цель - заставить людей забирать деньги со своих сберегательных счетов и направлять их в экономику или инвестировать.
Однако сейчас, когда на горизонте может возникнуть новая рецессия, Федрезерв пытается подготовить почву для своих новых действий. Но Федрезерв находится в ловушке. Они всегда объясняли свои действия со ссылкой на макроэкономические данные, однако их собственные индикаторы начали противоречить публичным заявлениям членов Федрезерва. Именно поэтому регулятор начал отказываться от публикации своих же макроэкономических индикаторов.
