Еще в 2014 г. Турция была "тайным" центром в самой причудливой схеме отмывания денег (включая Китай и Дубай) того периода, сумев привлечь около 200 тонн "секретного" золота, которое затем перешло в Иран, чтобы позволить санкционированной стране избежать последствий санкций США, продолжив экспорт нефти без оплаты в долларах США.
И хотя Турция, вероятно, станет ключевым игроком во всех схемах уклонения от санкций после ноября, когда вступят в силу санкции США против Ирана, появилась очередная загадка вокруг страны с формирующимся рынком, чья валюта понесла одну из самых больших потерь в 2018 г. На этот раз "загадка" связана с государственными банками Турции. В частности, интересно, кто приобрел на прошлой неделе субординированный долг на сумму 10,9 млрд лир (или $1,8 млрд)?
Это вопрос, который занимал главное место в разговорах местных экономистов и инвесторов. Строились догадки о том, были ли использованы активы из фонда безработицы страны, что фактически было бы теневым бэйл-аутом, организованным правительством.
По данным Bloomberg, в последнюю неделю сентября государственный Turkiye Vakiflar Bankasi TAO продал облигации 1-го уровня на 4,99 млрд лир с выплатой купона с фиксированной ставкой; Turkiye Halk Bankasi AS продал долг 2-го уровня на 2,98 млрд лир, а Turkiye Ihracat Kredi Bankasi AS, или Eximbank, продал на прошлой неделе долг 2-го уровня со сроком погашения 10 лет на 2,9 млрд лир.
Все три долга были проданы через частное предложение, не был объявлен доход от продажи. А так как это была продажа через частное предложение, нет практически никаких данных о транзакциях.
Крупные транзакции были проведены незадолго до того, как банкам пришлось раскрыть свои счета за III квартал, и это может быть попыткой увеличить норму достаточности капитала, пострадавшую от падения лиры. Также это произошло после агрессивной ликвидации, которую в прошлом месяце провели банки, чтобы укрепить капитал. Как сообщалось две недели назад, турецкие банки вывели золотовалютные резервы на сумму $4,5 млрд, которые затем продали в обмен на "более ликвидные" активы.
Тем не менее продажи золота оказалось недостаточно, чтобы компенсировать дефицит. И здесь помогла продажа облигаций.
Однако, поскольку операции по продажам были лишены прозрачности, "начались разговоры о том, что эти облигации купил фонд по безработице", отметил в воскресенье экономический обозреватель и бывший чиновник центробанка Угур Гурсес. И хотя согласно правилам фонд не имеет права инвестировать напрямую в облигации госбанков, он имеет право одолжить часть облигаций у банков.
Скандально известный Halkbank отметил, что поскольку облигации были проданы через частное предложение, он не может предоставить информацию об инвесторах, а данные о доходе будут объявлен позже. Аналогичным образом Vakifbank заявил, что он не может предоставить дополнительную информацию.
Правительство также отказалось предоставить дополнительные данные: "Фонд по безработице направил вопросы в Iskur, правительственное агентство, перед которым он отчитывается, и оно отказалось комментировать ситуацию. Министерство семьи, труда и социальной защиты также отказалось от комментариев по заключенным сделкам".
Турецкий фонд безработицы был создан в марте 2002 г., и по состоянию на август объем активов достигал 124 млрд лир, которые накапливались за счет обязательных взносов со стороны сотрудников, работодателей и государства. Облигации составляют 89% этих активов, все остальные - депозиты. Политики часто спорили о том, следует ли использовать эти средства для целей, которые не подразумевают финансирование пособий по безработице.
Согласно Bloomberg регулирующий орган одобрил продажу субординированного долга на 18 млрд лир различными банками, а Turkiye Is Bankasi AS получил одобрение на продажу 5 млрд лир, Halkbank получил разрешение на выпуск еще 2 млрд лир.
Между тем, банки Турции вынуждены укрепить свои базы капитала в ответ на почти 40%-е падение лиры в этом году, что может увеличить дефолты заемщиков. Хотя резкий рост процентных ставок со стороны центробанка способствовал падению лиры в последние недели, он также сделал практически невозможным для заемщиков в местной валюте обслуживать свои долги.
И пока неизвестно, знает ли турецкое население о том, что государственный фонд безработицы использовал средства для бэйл-аута местного банковского сектора.
