Финансовое состояние Турции и до пандемии было слабым. Однако внешний долг, кризис системы здравоохранения и президент, которому важнее его собственная репутация, а не его народ, приведут страну к катастрофе.
Пандемия COVID-19 застала врасплох правительства и частный сектор в каждой стране, но президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, благодаря многолетним политическим и экономическим неэффективным действиям, поставил свою страну в наиболее уязвимое положение на основных развивающихся рынках.
И если Эрдоган продолжит совершать прошлые ошибки, Турцию ждет экономический крах с финансовыми и геополитическими последствиями, которые будут давать о себе знать еще долго после конца пандемии.
По состоянию на 7 апреля в Турции было зарегистрировано более 34 тыс. случаев заболевания коронавирусом, число подтвержденных случаев удваивалось каждые 6 дней по сравнению со средним мировым показателем в 9 дней. Тем не менее, есть опасения, что даже эти тревожные показатели могут быть занижены. 11 марта Анкара сообщила о своем первом подтвержденном случае, став последней крупной экономикой, которая сделала это. Однако уже 28 марта финансовый аналитик Инан Доган, чья модель позволяет точно прогнозировать ситуацию с погибшими в США, отметил, что «1 из каждых 150 человек в Турции заражен коронавирусом». И согласно прогнозам, к середине апреля число погибших превысит 5 тыс. человек.
Благодаря реформам Эрдогана, Турция обеспечивает всеобщее медицинское страхование за счет интегрированной модели семейной медицины. Она открывает гораздо лучший доступ к системе пациентам, чем система США, в которой 45% взрослых не имеют страховки. Но, несмотря на наличие одной из лучших систем здравоохранения, Турция отстает от всех стран в ОЭСР по количеству врачей на душу населения. В Италии в 2 раза больше врачей и в 3 раза больше медсестер на душу населения, чем в Турции.
Ситуация усугубляется еще и тем, что после неудачного государственного переворота в стране в июле 2016 года турецкое правительство произвело чистку и внесло в черный список более 150 тыс. государственных служащих, в том числе около 15 тыс. медицинских работников. Оно даже вынудило главного эксперта по коронавирусам в стране Мустафу Уласли оставить работу, так как предполагалось, что он также был причастен к проведению государственного переворота.
23 марта главный оппозиционный лидер Турции Кемаль Киличдароглу объявил о пакете предложений из 13 статей. В нем содержится призыв к восстановлению в правах медицинских работников и открытию военных госпиталей, которые Эрдоган распустил в августе 2016 года.
Задолго до начала пандемии коронавируса Турция и ее конкуренты на развивающихся рынках уже считали, что международные рынки капитала не склонны финансировать дефицит текущего счета. В августе 2018 года цена свопов кредитных дефолтов (CDS) в Турции достигла самого высокого уровня с 2009 года. Это привело к обратной кривой; стоимость однолетней защиты CDS превысила годовую стоимость пятилетней страховки: признак сильного экономического кризиса.
В мае цена CDS в Турции снова взлетела. Долг страны стал четвертым в мире по уровню риска после Венесуэлы, Аргентины и Украины. С тех пор падение валюты и иностранных доходов из-за пандемии усугубило кризис во всех странах с развивающейся экономикой, которые пытаются избежать дефолта.
Удивительно, но министр финансов и финансов Турции Берат Албайрак 19 марта заявил, что у него нет проблем с выполнением планов правительства по росту, бюджету и инфляции на 2020 год, спрогнозировав рост на 5% в течение года. Центробанк Турции, который Эрдоган лишил сначала автономии и авторитета, а затем большой части резервного капитала в июле прошлого года, преуменьшил угрозу пандемии, объявив, что «благодаря своей динамичной структуре турецкая экономика преодолеет этот процесс с минимальным ущербом и в короткие сроки».
Тем не менее, Анкара не готова к неизбежному экономическому спаду. В текущем году лира упала на 14% по отношению к доллару США. Это еще больше обострит положение турецких нефинансовых компаний с чрезмерным левереджем, валютные обязательства которых составляют $300 млрд. По мере того, как предприятия страны страдают от сокращения доходов, эквивалент лиры в обслуживании их обязательств в иностранной валюте за последние 12 месяцев вырос на 20%.
Добавьте резкое падение чистых валютных резервов центробанка до $1,5 млрд. Похоже, что с января 2019 года Албайрак потратил $65 млрд из резервов банка, чтобы поддержать лиру. Тем не менее, аналитики японского MUFG Bank прогнозируют падение лиры еще на 18% в течение года, после чего обменный курс достигнет рекордно низкого уровня в 8 лир за доллар по сравнению с 3 лирами за доллар в сентябре 2016 года.
Согласно исследованию Morgan Stanley, при расчете стресс-сценариев среди стран с развивающейся экономикой доля валютных резервов в потребностях во внешнем финансировании была самой низкой в Турции, из-за чего Анкара сильно «зависела от дальнейших внешних заимствований» на враждебных рынках.
Низкие резервы Турции — одна из причин, по которой Эрдоган может представить 18 марта лишь план стимулирования в размере $15 млрд. Пакет Анкары составляет 1,5% ВВП, это ничто по сравнению с соотношениями других пакетов и ВВП стран-эмитентов: США (11%), Германия (4,9%) и Бразилия (3,5%).
Бизнес-сообщества Турции уже обратились к Эрдогану с призывом о дополнительных финансовых стимулах. Не имея достаточных резервов, турецкий президент даже прибегнул к «кампании пожертвований», попросив граждан помочь остановить экономический крах, пообещав пожертвовать зарплату за 7 месяцев. Уже поступают сообщения о том, что госслужащие вынуждены отдавать определенную часть своей зарплаты, от чего они вряд ли откажутся, учитывая возможность увольнения в ходе очередных зачисток Эрдогана.
Что еще хуже, финансовый кризис и кризис здравоохранения в Турции показали наихудшие инстинкты выживания президента Турции. В прошлом месяце Стивен А. Кук отметил, что Эрдоган «больше беспокоится о своей репутации, чем о здоровье и безопасности своего народа».
После начала пандемии вездесущий президент Турции исчез из эфира. С общественностью общался министр здравоохранения, что, вероятно, подготовило почву для того, чтобы в конечном итоге всю вину взял на себя министр. Между тем Эрдоган, обеспокоенный сильными действиями мэров Анкары и Стамбула, обвинил их в проведении несанкционированных кампаний по сбору пожертвований, заблокировал муниципальные счета помощи пострадавшим от коронавируса жителям этих мегаполисов.
Президент Турции явно видит в пандемии коронавируса очередную возможность для дальнейшей консолидации власти за счет введения драконовских мер. По состоянию на 25 марта турецкие власти арестовали более 400 человек за публикации в соцсетях, касающиеся темы коронавируса. Их обвинили в «попытке разжечь беспорядки». По состоянию на 5 апреля турецкая прокуратура допросила 8 журналистов по поводу репортажей на тему COVID-19.
7 апреля Эрдоган даже приказал возбудить уголовное дело против ведущего телеканала Fox TV за «распространение лжи и манипуляции сознанием общественности в соцсетях», когда он в твиттере предположил, что правительство может потребовать от всех держателей банковских счетов сделать взносы в кампанию против коронавируса. Учитывая опыт Эрдогана в результате предыдущих политических и экономических кризисов, стоит готовиться к репрессиям.
Турция и мир стоят перед лицом беспрецедентной финансовой и общественной проблемы здравоохранения. И самая большая ошибка Эрдогана — сравнивать пандемию COVID-19 с более ранними неприятностями, с которыми можно было справиться жесткими методами и поляризационной риторикой. Во время беспрецедентного кризиса президент Турции не должен повторять предыдущих ошибок. В противном случае, Турцию ожидают катастрофические финансовые и общественные кризисы. И каждый из них затронет торговых партнеров страны, ближних и дальних.
