Даже когда наблюдатели из развитых странах критикуют американского Президента Дональда Трампа за использование грубых инструментов против Китая, таких как тарифы, многие считают, что это его реакция на реальную проблему. По их мнению, Китай действительно занимается нечестной торговлей. Но так ли это?
Одна из главных претензий к Китаю заключается в том, что он полагается на то, что власти США называют “принудительной передачей технологий”: иностранные компании, желающие получить доступ к китайскому рынку, обязаны делиться своей интеллектуальной собственностью с “внутренним” партнером. Но слово “вынужденный” означает определенную степень принуждения, которая не имеет экономического смысла. Американским и европейским компаниям не нужно инвестировать в Китай; если они захотят это сделать, зная, что это потребует от них поделиться своей технологией, это означает, что они, по-прежнему, ожидают получить прибыль.
Как пишет в своей статье на Project Syndicate директор Центра европейских политических исследований Даниэл Грос, требование передачи технологии должно помочь иностранным компаниям обеспечить более выгодные сделки с китайскими фирмами, которые будут считаться со стоимостью технологии в своей общей оценке вклада иностранного инвестора в совместное предприятие. Взамен, местный партнер и местное правительство, стремящиеся способствовать росту, предоставят дешевые земельные участки, инфраструктуру, налоговые льготы или займы на льготных условиях. Одним словом, переданная технология оценивается в любых прямых иностранных инвестициях (ПИИ). Это отражается в продолжающейся высокой рентабельности компаний с иностранными инвесторами.
В торговой войне Трамп моргнул первым, а Народный банк Китая с каменным лицом ослабил нацвалюту: какой курс юаня нужен КНР для комфортного экспорта?
Нисходящий тренд - это надолго: падение юаня продолжится, а пик придется на I квартал 2019 года.
Естественно, что американские и европейские компании в ходе опросов заявляют, что было бы лучше, если бы их не “вынуждали” передавать свои технологии. Но эти заявления предполагают, что условия, на которых были сделаны первоначальные инвестиции, были бы такими же без передачи технологии, но это не так.Конечно, если передача технологий не является требованием, наиболее эффективная инвестиционная сделка во многих случаях будет включать лицензионное соглашение или выплату роялти. Но это должно быть лишь второстепенным соображением, поскольку нынешняя стоимость упущенных лицензионных сборов или роялти будет косвенно отражена в любой инвестиционной сделке.
Но, в то же время затраты западных компаний, навязанные требованием передачи технологий, вероятно, сильно завышены, так же, как и выгоды, которые политика приносит Китаю. Итак, почему китайские власти настаивают на увязывании доступа на рынок с передачей технологий?
Основным официальным аргументом Китая является то, что как развивающаяся страна, ее отечественные фирмы находятся в невыгодном положении по сравнению с иностранными инвесторами, обладающими передовыми технологиями, которые местные компании не понимают. Но, в то время как этот аргумент не выдерживает никакой критики в некоторых менее развитых странах, которые используют его для оправдания ограничительных режимов ПИИ, технологический потенциал Китая за последние несколько десятилетий совершил колоссальный прорыв.
Фактически, расходы Китая на исследования и разработки сейчас выше чем в Европе и во многих других странах ОЭСР, как в процентах от ВВП, так и в абсолютном выражении. Поскольку возможности страны в собственные НИОКР – не говоря уже о технологическом поглощении – существенно выросли, нет необходимости продолжать защиту китайских “зарождающихся” отраслей.
Именно этот прогресс заставил западные компании стать более активными в своих претензиях к “принудительной” передаче технологий. Раньше они были более склонны передавать свои технологии в надежде на то, что китайские конкуренты все равно не смогут к ним адаптироваться и освоить. С Китаем, который на сегодняшний день выпускает больше выпускников со степенью бакалавра в области науки и техники, чем США и Европа вместе взятые, эти ожидания больше не состоятельны.
Вместе с тем, несмотря на растущее сопротивление передаче технологий, китайские власти по-прежнему неохотно отказываются от своей политики, вероятно, по той же причине, что и США высказывают свое недовольство: они переоценивают это влияние. Они отказываются признать, что западные компании, могли бы предложить Китайским партнерам наихудшие условия, которые можно себе представить, если бы они удерживали свои технологии и вместо этого использовали лицензионные соглашения.
Тем не менее, эти другие формы передачи технологий уже становятся все более распространенными: зарегистрированные выплаты из Китая резко возросли, и теперь они составляют около 30 миллиардов долларов в год. Сегодня в плане выплаты за иностранные технологии, Китай уступает лишь США, и очевидно, что большая и растущая доля передачи технологий не “принудительна”.
Однако для Трампа это может быть не так. То, что действительно беспокоит его администрацию, это то, что Китай собирается превзойти США и заблокировать технологическое лидерство в ряде секторов, которые считаются критическими для национальной безопасности (по обе стороны Тихого океана). Однако принуждение Китая отказаться от своих требований по передаче технологий этого не изменит.
Завершение этой политики действительно может быть в интересах Китая. США и Китай представляют значительную долю мировой торговли, но они не доминируют в мировой экономике. Двустороннюю торговую войну выиграет сторона, которая может получить поддержку нейтральных держав (таких как Европа и Япония), проявляющая большее благоразумие. Для Китая, это означало бы отмену всех ограничений на иностранную собственность, включая требование о совместном использовании технологии, нежели лицензирование.
Такой шаг подчеркнул бы силу китайской экономики, при этом Китаю это не будет стоить столько, как похоже себе представляют его лидеры или же политики США. Возможно, что наиболее важно, это заставило бы США либо прекратить свои нападки на Китай, либо признать, что основной причиной является не экономика, а геополитическое соперничество.
