Они контролируют подавляющее большинство мировых нефтегазовых активов. Однако среднестатистический человек не знает о них практически ничего, кроме того, что они были вовлечены в очередной коррупционный скандал.
Государственные нефтегазовые компании - национальные нефтяные компании, NOC — контролируют нефтегазовые активы на $3 трлн. В 2017 году эта цифра составляла $2,5 трлн. Сейчас им принадлежит 90% всех известных запасов, значительно больше, чем компаниям, зарегистрированным на бирже, таким как BP, ExxonMobil и Shell. При этом, лидером среди самых прибыльных компаний в мире является Saudi Aramco.
Это означает, что NOC контролируют столько же богатства, сколько все миллиардеры США вместе взятые, или вдвое больше активов по сравнению с объемами активов глобальных многосторонних банков развития.
Если говорить только о годовом доходе, то китайская государственная компания Sinopec - исследователь, производитель, переработчик, продавец и дистрибьютор - стала крупнейшей нефтегазовой компанией в мире в конце 2018 года. Если судить с точки зрения чистого дохода, этот титул принадлежит Saudi Aramco. Ее чистая прибыль в 2018 году составила $111,1 млрд, у Sinopec она достигла $9,1 млрд. Эти цифры многих удивят, но никто не знает, откуда и как они получены.
По показателям годового дохода к концу 2018 года 4 из 10 крупнейших нефтегазовых компаний в мире принадлежали государству: Sinopec, Saudi Aramco, китайская CNPC и российский Газпром. Остальные 6 из 10 крупнейших компаний: Shell (4-е место), BP (5-е место), Exxon (6-е место), Total (7-е место), Valero (8-е место) и Phillips 66 (10-е место). Несмотря на их значимость для экономики, о большинстве из 71 NOC не известно почти ничего. Исключением является разве что норвежская Equinor. Остальным NOC их непрозрачность создает значительный финансовый и управленческий риск, особенно когда они сталкиваются с огромными долгами.
В базе данных NOC насчитывается не менее 19 NOC, активы которых превышают $50 млрд. На долю не менее 25 NOC приходится 20% или более государственных доходов. На Нигерийскую национальную нефтяную корпорацию приходится половина доходов государственного сектора за счет продажи нефти и газа.
В базе данных также отчетливо прослеживается структура слабой отчетности многих NOC. Только у 20 из 71 NOC есть достаточно информации по 10 наиболее важным показателям. Более половины NOC не публикуют финансовые отчеты, проверенные независимыми аудиторами, а некоторые компании, такие как SNPC Республики Конго, вообще не публикуют свой баланс.
И зачастую об истинных масштабах деятельности компаний становится известно, лишь когда их долговая нагрузка становится слишком большой. В итоге, правительства, которые гарантировали долги, попадают в финансовый кризис.
NOC часто занимают средства для финансирования инвестиций, поддержания крупных дискреционных расходов или выполнения определенных политических задач. Это могут быть займы от других нефтяных компаний (например, NNPC Нигерии), от банков (например, GNPC Ганы), из другого государственного органа (например, Sonatrach, который заимствует у алжирского центробанка) за счет выпуска корпоративных облигаций (например, российская Роснефть), кредиты, поддерживаемые нефтью, от других трейдеров или NOC (например, казахстанский КазМунайГаз).
У заимствований NOC есть свои преимущества. Необходимость заимствований может заставить нефтегазовые компании развивать здоровую практику корпоративного управления, чтобы повышать их кредитные рейтинги. Отличный пример: недавний выпуск облигаций Saudi Aramco, который дал возможность оценить его финансовые показатели. Однако чрезмерная задолженность может создавать значительные риски.
Долги некоторых NOC, например, у венесуэльской PDVSA и ангольской Sonangol, превышают 20% ВВП страны. Высокий леверидж и у других NOC: Роснефть и TAQA со штаб-квартирой в ОАЭ. У государственной нефтяной компании Мексики Pemex отрицательные финансовые показатели.
Тем не менее, не всегда достаточно просто поддерживать здоровый уровень долга. Так, венесуэльской PDVSA принадлежит 335 млрд баррелей нефтяных эквивалентов, крупнейшие запасы для любой NOC. Однако она все еще неспособна обслуживать все свой долг на $35 млрд.
Все эти богатства находятся в недрах земли, однако компания не может получить к ним доступ после многих лет неэффективного управления, санкций и экономического кризиса. В показатели госдолга Венесуэлы и Мексики входят и долги их NOC. При этом, долги бразильской Petrobras или боливийской YPFB не учитываются в их национальных долгах. Некоторые NOC, такие как норвежская Equinor и колумбийская Ecopetrol, неизменно приносят значительный доход от государственных инвестиций. Тем не менее, в слишком многих странах NOC пытались превратиться в коммерчески эффективных участников. В отдельных случаях они активно способствовали крупномасштабной коррупции, не говоря уже о том, что они зачастую не несут ответственность за ту роль, которую играют в изменении климата.
Таким образом, NOC могут контролировать запасы нефти на $3 трлн, они могут позволить себе роскошь оставаться полностью непрозрачными и полностью коррумпированными. Однако негосударственные международные нефтяные компании по-прежнему перевешивают чашу весов в том, что касается доходов. Вторые проигрывают политически, потому что NOC не всегда ведут честный бизнес. Иногда они создают некую точку опоры, даже если это бессмысленно с экономической точки зрения.
