Бывший министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон отправился в большой тур по стране уже в качестве премьер-министра.
В прошлые выходные он посетил Северную Англию, в понедельник Шотландию, во вторник Уэльс, а в среду Северную Ирландию. Большая часть поездок проводилась под строгим контролем, журналисты держались на расстоянии. А простое население на улицах чаще освистывало его, а не приветствовало.
Как и Тереза Мэй, Джонсон рассказывает о том, как сплотить Великобританию на фоне брексита. Однако трудно не заметить растущую пропасть между нынешней реальностью и риторикой Мэй и Джонсона. Такие туры, в какой сейчас отправился Джонсон, напротив лишний раз подчеркивают, что этот раскол не за горами.
Безусловно, с политической точки зрения самой необходимой была остановка Джонсона в Северной Ирландии. Самым непростым был визит в Шотландию. Но наиболее показательной была поездка Джонсона в Уэльс во вторник, когда он обнял курицу в Ньюпорте, посетил розничную компанию в Бреконе и встретился с первым министром труда Уэльса Марком Дрейкфордом в Кардиффе, затем отправился в Белфаст.
Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон во вторник приехал в Уэльс, чтобы встретиться с фермерами и убедить их в важности Brexit'а. Старался говорить аргументированно, однако на местных жителей агитация не подействовала.
Уэльс был включен в программу Джонсона не только ради полноты картины. В четверг прошли довыборы в округах Брекон и Рэдношир, результат которых покажет, возьмет ли верх Джонсон для партии тори, чего так жаждут его сторонники, или Джо Суинсон отпразднует возвращение либерал-демократов на место, которое старая Либеральная партия впервые заняла в ходе выборов 1985 года.И все же Уэльс не следует упускать из виду. В дискуссиях о конституционных и политических проблемах Великобритании проблемы Уэльса рассматривают в последнюю очередь. И трудно не увидеть причины этого. Современный Уэльс пережил лишь малую часть экзистенциальной боли Северной Ирландии. Националистические проблемы никогда не касались политики валлийцев так, как в Шотландии.
Тем не менее, привычная всем идея о том, что ничто не нарушит отношения между Уэльсом и Англией, сейчас выглядит по меньшей мере странно. Это не значит, что в ближайшем будущем Уэльс обретет независимость. Но совершенно определенно, поддержка независимости Уэльса может усилиться, и довольно быстро, если Brexit приведет к воссоединению Ирландии, либо независимости Шотландии, не говоря уже об обоих.
Сама личность Джонсона вносит свою лепту в эту горючую смесь. Его невежество по поводу опустошения, которое угрожает валлийской агропромышленности в случае брексита без сделки, может аукнуться ему, причем не только на овцеводческих фермах в Бреконе и Радноршире. Земля, как и язык, играет огромную роль в националистическом сознании. Злые фермеры могут сделать лидера уязвимым.
Но дело не только в целенаправленности националистических партий. Эта ситуация неразрывно связана с самим Brexit, независимо от условий.
В июне государственный служащий, ранее занимавший должность начальника департамента Brexit, Филип Райкрофт, отметил: «Brexit ставит ряд проблем на практическом и экзистенциальном уровнях для нынешнего управления Соединенным Королевством. Кажется очевидным, что этому и любому будущему правительству Великобритании придется посвятить немало времени и усилий перестройке политики по отношению к союзу. Наше чувство социальной сплоченности, даже само единство Соединенного Королевства, зависят от этого».
Райкрофт предложил ряд удачно выбранных вариантов. Что если Шотландия решит субсидировать свои рыболовные флоты, а Англия - нет? Что, если валлийские горные фермеры получат дифференцированную ставку субсидирования для мяса ягненка, к которой горные фермеры Северной Англии не смогут получить доступ?
«Требование о расширении соглашения по всему спектру новых территорий увеличивает возможности для трений. Это означает новое давление на систему межправительственных отношений, разработанную совсем для другой эпохи», ─ предлагает он.
Конечно, важно не преувеличить. Необходимо преодолеть много мостов, прежде чем Уэльс станет такой же серьезной угрозой для союза, как Северная Ирландия и Шотландия. Есть радикальные способы предотвратить распад Соединенного Королевства, в том числе новый федеральный закон о союзе, предложенный лордом Лисвэйном. Но Brexit сделал возможность распада слишком явной, даже в Уэльсе.
О прямой поддержке независимости Уэльса говорить не приходится. Но каждый третий избиратель из Уэльса готов поддержать эту идею. Растет доля тех, кого националисты называют «бестолковыми». Все чаще используется валлийский язык.
Уэльс не исключение в том, что касается разрушения старых идей. И отмена старого порядка, который произошел в Шотландии поколение назад, может повториться и в Уэльсе. Еще никогда лейбористы не были так слабы, однако не стоит верить, что их непременно приведет Уэльс к независимости. Пятисотлетний союз спешно распадется. И все же современная политика крайне неустойчива. Чувство национального самосознания Уэльса принимает разные формы, оно претерпело множество изменений, однако оно существует, и это неоспоримо.
Во время последних выборов в Бреконе и Рэдноре уэльский историк Гвин Альф Уильямс писал о вечной силе легенды Оуайна Глиндура. По легенде, он спит в замке Кэйв, чтобы однажды проснуться и вернуть Уэльсу независимость.
Борису Джонсону не стоит забывать о том, что время от времени валлийцы возвращаются в своих мыслях к Оуайну Глиндуру. И если он этого не сделает, он лишь приблизит тот момент, когда валлийцы обретут независимость.
