Венесуэла – яркий пример страны с огромным сырьевым богатством, которым она неспособна грамотно распорядиться. На ее территории расположены крупнейшие в мире доказанные запасы нефти (300 млрд барр., для сравнения у Саудовской Аравии – 260 млрд барр., у России – 80). Потенциальные запасы сланцевой нефти - также одни из крупнейших в мире. Сама нефть не очень качественная, но месторождения расположены вблизи портов и рынков сбыта и суммарная стоимость добычи нефти составляет около 25 долл./барр.
Несмотря на это, за последние 5 лет реальный ВВП упал примерно на 45%, инфляция превысила тысячу процентов годовых, в стране нехватка продовольствия и медикаментов. За последние три года из Венесуэлы вынужденно эмигрировали 1,5 млн чел. (5% населения). Попытка государственного переворота в начале 2019 г. – лишь одна из многих, произошедших там за последние тридцать лет. Сегодняшние проблемы страны являются результатом политики Уго Чавеса, проводившейся с конца 1990-х годов. Тогда Венесуэла была бедной страной, 85% экспорта которой приходилось на нефть и нефтепродукты. В соответствии с рекомендациями МВФ проводились либеральные экономические реформы, которые выражались в девальвации национальной валюты, открытии страны для международного капитала и сокращению социальных расходов государства. В результате властям Венесуэлы удалось спасти страну от жесткого экономического кризиса, но инфляция всё равно выросла, а доходы населения – упали. И на выборах победил харизматик Уго Чавес, обещавший направить государственные деньги не на спасение банков, а на борьбу с бедностью и коррупцией.
Несмотря на громкие обещания, первые несколько лет он фактически продолжал политику предыдущих властей, пытаясь привлечь иностранные инвестиции и найти средства на обещанные популистские программы. Однако большая часть прибылей от добычи нефти уходила нефтяным ТНК, заключившим выгодные для себя соглашения с предыдущими правительствами. Международный экономический кризис 1997-1998 годов обострил ситуацию – стоимость нефти упала с 19 до 13 долл./барр., ВВП в 1999 г. сократился на 6%. Переговоры Чавеса с нефтяными ТНК окончились неудачей, делиться прибылью никто не захотел, иностранные инвестиции также не пришли.
В итоге, деньги на реформы правительство взяло там, где они были: в течение 2001-2006 гг. национальная нефтяная компания PDVSA получила контрольные пакеты во всех значимых месторождениях, активы некоторых нефтяных ТНК были национализированы, как и активы в нескольких других отраслях. Центральный банк стал зависимым от правительства. Большая часть нефтяных доходов пошла на резкое увеличение социальных расходов. Приток валюты и бегство капитала привели к росту инфляции. В ответ правительство зафиксировало цены на социально-значимые товары (в том числе бензин и основные виды продовольствия) и обменный курс валюты. Несырьевой бизнес стагнировал, доля нефти в экспорте выросла до 95%. Но тогда это было неважно. К 2008 году нефть подорожала вчетверо, ВВП вырос в полтора раза, а уровень бедности упал с 37% до 25%.
Кризис 2009 г. привёл к падению стоимости нефти на треть. Правительство Венесуэлы открыло для себя финансовые рынки и принялось занимать под обеспечение будущих нефтяных доходов. Кредитовали их охотно: нефть обесценилась ненадолго, и финансовое состояние Венесуэлы рассматривалось как устойчивое. Внешний долг вырос до 70% ВВП (150 млрд долл.). В 2013 г. Чавес умер от рака, и ему на смену пришёл Николас Мадуро, продолживший прежнюю политику.
В 2014 г. Саудовская Аравия начала передел мирового рынка нефти. Её цена обвалилась, и правительство Венесуэлы обнаружило, что денег взять больше неоткуда. Заработал печатный станок. Денежная масса росла, курс валюты на чёрном рынке падал, вслед за ним росла инфляция. Безработица выросла до 20%, а затем до 35%. Валютные доходы страны упали, покупать продовольствие стало сложнее. Уже в 2014 г. ввели государственные нормы на продажу еды. Правительство закрыло информацию о гуманитарном положении страны. Но по оценкам международных гуманитарных организаций, в 2016-20017 гг. две трети семей не могли позволить себе мясо, у 10% детей были диагностированы последствия недоедания. Началась эмиграция в соседние страны, в которых можно найти работу и еду.
Проблемы с доходами ухудшались внутренним кризисом нефтяной отрасли. После национализации компаний западные специалисты уехали, а местные хоть и были достаточно профессиональны, не смогли поддерживать прежний объем добычи при переходе на более сложные месторождения и в условиях частичной технологической изоляции. В результате падения качества жизни участились забастовки. За последние два года провалы управления и гуманитарная катастрофа привели к обострению политического кризиса. Мадуро победил на внеочередных выборах 2018 г., формально легальных, но вызвавших в западных странах сомнения относительно честности их проведения. Президента поддерживают как военные, так и бюджетники и значительная часть населения. Но популярность оппозиции растёт по мере того, как экономика погружается в экономический кризис.
Проблема Венесуэлы в том, что безболезненных способов решения её проблем уже не существует. Большой внешний долг и угроза дефолта затруднят привлечение инвестиций для развития несырьевой части экономики. Если правительство попробует предоставить новые концессии иностранным инвесторам, те, скорее всего, потребуют большой наценки за риск, и деньги продолжат уходить из страны. Сегодня Венесуэла, ещё недавно бывшая одним из крупнейших мировых экспортёров нефти, стремительно исчезает с рынка. В 2019 г. её добыча должна упасть ниже 1 млн барр. в день – до уровня Ливии, восьмой год раздираемой гражданской войной. Увеличение экспорта нефти в текущих условиях приведёт к ещё большему её профициту на мировом рынке, пересмотру цен вниз – и также не позволит быстро восстановить экономику.
По всей видимости, впереди у Венесуэлы ещё много лет болезненных перемен. Монопродуктовая структура экспорта сделала её крайне зависимой от состояния экономик других стран. Происходящее с ней прямо показывает, что может произойти с экономикой, не сумевшей ни создать инструменты для компенсации международной финансовой нестабильности, ни трансформировать своё сырьевое преимущество в общеэкономическое.
Константин Кириллов
