О выполнении договоренностей по сокращению добычи нефти, влиянии на рынок, перспективах развития компании, рентабельности добычи в различных регионах мира рассказал в интервью Вагит Алекперов, глава НК "ЛУКойл".
- Вы уже провели здесь в Давосе ряд встреч, в том числе и с зарубежными партнерами. Что их интересует? И как они оценивают Россию, готовы ли они инвестировать в нашу страну?
- Давосская площадка - она уникальная. Наши компании и я в том числе - традиционный участник тех дискуссий, которые проходят здесь. Конечно, в этом году большинство сессий посвящены социальной направленности. Здесь очень активно вице-премьер госпожа Голодец принимает участие в дискуссиях. Мы же со своей стороны, конечно, своим энергетическим, так называемым клубом обсуждаем возможности, которые открываются в 17-м году для инвестиций в нефтегазовый сектор. Наши коллеги заинтересованы в развитии уже имеющихся проектов на территории России и, конечно, новых инициатив. Мы надеемся, что в этом году инвестиционная активность, которую мы ожидали, она будет проявляться. Это связано в основном со стабилизацией цены на нефтяном рынке и ожиданием роста ее.
- А партнеры из каких стран проявляют интерес к России?
- Да, это, конечно, традиционные наши крупные нефтяные, нефтегазовые компании. Как правило, это нефтегазовые компании европейские и азиатские.
- А их сейчас не пугают риски неопределенности, в том числе и в мировой экономике?
- Сегодня те уже условия, которые созданы, те законодательства, которые сегодня действуют на территории России, и те новые инициативы, которые обсуждаются, такие как налог на добавленный доход, они, наоборот, воодушевляют наших партнеров для инвестиций на территории России.
- Если говорить про историческую договоренность стран-членов ОПЕК о сокращении добычи, какие у вас прогнозы: будут ли все страны честно выполнять достигнутые договоренности?
- Да, впервые, это страны, входящие в организацию, и страны, не входящие в ОПЕК, пришли к общему пониманию, что надо что-то делать, для того чтобы стабилизировать цены на нефть. И они приняли это решение. Сегодня я уверен, что в ближайшее полугодие мы заметим, что все страны будут выполнять свои обязательства, во всяком случае Российская Федерация с 1 января уже выполняет свои обязательства. И многие страны, входящие в ОПЕК, также. Поэтому у меня сегодня нет сомнений, что те действия, которые государства предприняли, оно уже повлияло на цену нефти. То, что мы видим сегодня 55 долларов за баррель, этого бы не было, если не было этих действий. И я уверен, что ближайшее время коридор 50-60 долларов он будет уже реальным. А дальше уже во втором полугодии уже будет зависеть от того, насколько рынок будет реагировать на эти действия. Может быть, наоборот, придется начать вводить новые мощности, потому что все-таки запасы, мы наблюдаем каждую неделю, запасы снижаются. Те запасы, которые накапливались практически последние два года.
- Не получится ли так, что сейчас страны соблюдают договоренность, сокращают добычу. Через полгода, когда истечет срок действия этой договоренности, наоборот, все будут пытаться компенсировать вот эту недостачу и будут еще более активно наращивать добычу, и мы получим то, от чего ушли?
- Я уверен, что если даже будет увеличение какой-то добычи, то это будут согласованные действия, которые не повлияют на рынок, а, наоборот, будут направлены на его стабилизацию.
- А если говорить про "ЛУКойл", то как вы планируете сокращать добычу?
- Нефтяная компания "ЛУКойл" сегодня выполняет те указания, которые мы получили от министерства энергетики. Наш объем - это 15% от общей российской добычи. И поэтому эти 15% мы сегодня уже реализовываем через остановку тех скважин, которые сегодня мы сможем быстро ввести в эксплуатацию и которые сегодня не влияют на технологические процессы, на стабильность работы наших месторождений. И все нефтяные компании России это выполняют.
- И много таких скважин у вас?
- На нас приходится где-то около 2 тысяч тонн суточных. Поэтому этих скважин около где-то двухсот.
- То есть 200 скважин вы сейчас приостанавливаете.
- Да, регулируем их деятельность.
- А вы не получали от других нефтяных российских компаний предложения воспользоваться их квотой по сокращению добычи?
- Нет, нет. Не получали.
- Какие планы у "ЛУКойл" на 2017 год?
- Основное усилие инвестиционной программы направлено на стабилизацию объемов добычи нефти на территории России, компенсацию того падения, которое мы, естественно, получаем на месторождениях Западной Сибири за счет Каспия, и рост в целом по компании добычи углеводородов за счет ввода новых наших газовых проектов на территории Узбекистана.
- А если говорить про ожидания от финансовых показателей, как они могут в этом году измениться?
- Но все зависит от цены на нефть. И понятно, что 16-й год уходящий не очень нас радовал, особенно первое его полугодие. Но в то же время компания справилась со своей инвестиционной программой. Мы ввели все свои ранние намеченные проекты. Поэтому в 17-м году мы надеемся, что он будет более прогнозируемым, не будет этих "черных лебедей", таких резких скачков цены на нефть, и компания будет достаточно достойно выглядеть и перед лицом своих инвесторов, и достойно платить налоги в бюджет Российской Федерации.
- Насколько рентабельно сегодня работать на шельфе?
- Шельф сегодня - это, конечно, капиталоемкие проекты. В основном работа на шельфе зависит от того налогового законодательства, которое принимается страной, заинтересованной в привлечении инвесторов. Сегодня рентабельно работать с Норвегией. К сожалению, все менее рентабельно работать в Западной Африке. Сегодня законы Российской Федерации, они привлекательны для инвесторов. Мы сегодня активизируем свою деятельность и на Каспии, на Балтике. То есть мы, конечно, ждем, когда правительство примет решение по допуску частных компаний на Арктический шельф. Поэтому я надеюсь, что проекты, которые сегодня будут подготовлены в рамках того законодательства, которое действует на территории России, они будут рентабельны.
- Но Минэнерго, действительно, сейчас предлагает как раз допустить российские частные компании на Арктический шельф, но какой в этом смысл, если уже все участки разделены между "Газпромом" и "Роснефтью"?
- Я считаю, что главный смысл в том, чтобы устранить ограничения для собственных же юридических лиц в Российской Федерации для работы в собственной стране. Это главный фактор. Сегодня, может, даже многие и не выйдут на проекты шельфовые. Но сам факт наличия закона, ограничивающего нашу деятельность на территории нашей же страны, он, конечно, сегодня требует изменений.
- Вы говорили о том, что вы не ожидаете "черных лебедей". Аналитики Barclays ожидают, и они полагают, что в этом году возможные перебои с поставками.
- Мы не видим таких рисков. Потому что все такие кризисные ситуации, которые могли повлиять на нашу деятельность, они все свершились. Это война в Сирии, война в Ираке. Это сегодня сложная ситуация в Йемене, которая была. Государство расположено на пути транспорта основного потока нефти как в Европу, так и на глобальный рынок. Поэтому сегодня мы считаем, что, наоборот, та ситуация, которая складывается, она не... Мы не ждем никаких таких сложностей с поставкой нашего продукта на глобальный рынок.
- А какие риски, на ваш взгляд, в этом году будут преобладать в мировой экономике?
- Я считаю, что будут в основном риски, это риски финансовые, особенно для Российской Федерации. Мы сегодня чувствуем те ограничения, которые мы испытываем из-за санкций в финансовой сфере. То есть мы с нетерпением ждем, конечно, продолжения того диалога между Российской Федерацией и Соединенными Штатами. Потому что мы готовы сегодня к масштабному развитию, и мы уверены, что те отношения, которые могут сложиться в будущем, дадут возможность и российским, и американским компаниям достаточно тесно сотрудничать для реализации новых инициатив как на территории России, так и на глобальном рынке.
- Если говорить как раз про глобальные, про зарубежные рынки, то какие из них являются для вас приоритетными?
- Мы сегодня определили для себя - это Ирак и Иран. Мы сегодня активны в Мексиканском заливе на территории Мексики. Для нас сегодня очень интересно - это Западная Африка и норвежский шельф. Вот на этих точках мы сегодня сосредоточились. Поэтому в среднесрочном периоде времени мы думаем, что вот эти географические регионы и будут для нас основными точками инвестиций. Конечно, это и Центральная Азия.
- А если говорить про прибыльность в этом году, то какой из этих регионов может наибольший доход принести?
- Сегодня по экономике, конечно, Центрально-Азиатский регион, он для нас более эффективный. Норвегия - очень хорошее законодательство, которое учитывает исторические затраты. Мы вышли уже на рентабельность, на хорошую рентабельность по нашим иракским проектам. Все равно мы ведем диалог с правительством Ирака о корректировке контрактов, чтобы были исторические затраты учтены в нашей экономике проекта. Поэтому все проекты достаточно сегодня привлекательны.
- В какой стадии сейчас продажа алмазного актива?
- Все документы подписаны. Материал находится в антимонопольном комитете. Мы надеемся, что там будет все согласовано. Ну, мы не торопим события. Поэтому алмазный бизнес, как я всегда говорю, он непрофильный. Поэтому я надеюсь, что все процедурные вопросы будут решены в ближайшее время.
