В прошлом году в США было продано 12 млн. раскрасок — в 12 раз больше, чем в предыдущем.
Бешеный рост продаж обеспечили совсем взрослые американцы, для которых раскраски стали способом борьбы со стрессом. Монотонность раскрашивания дарит покой, бумага позволяет отдохнуть глазам от компьютерных и телевизионных экранов. Но есть у этого феномена еще один фактор: раскрашивание картинок позволяет человеку думать о себе как о творческой личности. Это - иллюзия. Но помечтать-то хочется! Об этом рассуждает Игорь Лотаков, Управляющий партнер PwC в России.
Мы живем в век, когда творческим (креативным) индустриям — а это и дизайн, и кинематограф, и театры, и музыка, и музеи с галереями, и книгоиздание, и СМИ, и мультимедиа во всех видах, и ремесла, и мода, и архитектура, и реклама, и приложения для смартфонов, и многое другое, — уделяется все больше внимание. Они влекут людей за собой.
Современная экономика кардинально отличается от существовавшей в веке минувшем, когда все основывалось на производстве похожих физических товаров. Доли промышленности и сельского хозяйства в мировом продукте сократились. Технологические инновации, дорогие неосязаемые активы, интернационализация экономической деятельности – характерные особенности новой реальности, которая нередко не укладывается в расчеты ВВП. Да и как учесть в ВВП стоимость виртуальной продукции, распространяемой (нередко бесплатно) по всему миру?
Однако, если все же попытаться это сделать, то в среднем на творческие индустрии приходится не менее 5% ВВП. И соперничество между их представителями за "место под солнцем" растет.
Покупателям XXI века все чаще уже недостаточно просто того, чтобы тот или иной продукт и/или услуга выполняли свою функциональную задачу. Нужно нечто большое. Некая добавленная стоимость к товару, делающая его функционал более привлекательным. Мы все чаще готовы платить дополнительные деньги за изящный дизайн, все чаще отвергаем «фанеру», плохо изданные книги, музеи, которые не пытаются установить с нами интерактивную связь. Великолепная работа архитектора здания Московской школы управления "Сколково" Дэвида Аджайе невзгодам вопреки продолжает излучать надежду на светлое будущее нашего бизнес-образования.
Недавно президент Южной Кореи Пак Кын Хе заявила: "Креативная экономика, основанная на научных технологиях, а также информационных и коммуникационных технологиях, - это тот вызов, который мы должны принять во имя экономического прорыва, и это же единственный локомотив роста корейской экономики". У нас, конечно, и других потенциальных локомотивов пока хватает. Это и потребность в диверсификации экономики, и огромный потенциал в увеличении производительности труда. В эру постиндустриального развития вступили, пожалуй, только два российских города – Москва и Санкт-Петербург. Но, знакомясь с заявлением Пак Кын Хе, следует вспомнить, что в свое время южнокорейское «экономическое чудо» произошло, прежде всего, вследствие поддержки властями этой страны образования и науки, уничтожения каких-либо препятствий для внедрения передовых технологий, осмысленных инвестиций в инфраструктуру.
Создание максимально благоприятного климата для процветания творческих индустрий, на мой взгляд, претендует на то, чтобы стать еще одним национальным проектом, наряду с реформой систем здравоохранения и образования. Но, к сожалению, у нас пока нет даже четкого, прописанного в законодательстве, определения, что считать "творческими индустриями". Составляющие этого понятия воспринимаются разрозненно, не как единый сектор российской экономики. В некоторых регионах реализуются очень интересные проекты, однако на федеральном уровне поддержка творческих индустрий в число приоритетов явно не входит, межведомственной программы поддержки творческих индустрий нет. А ведь преимущественно мы ведем речь о малом и среднем бизнесе, без становления которого у страны нет будущего. Творческие индустрии вполне могли бы содействовать выходу России из обсуждаемой сейчас "вечной стагнации", способной растянуться на годы.
Есть и другие проблемы. Притчей во языцех стало несоблюдение законодательства об авторском праве (при том что оно у нас, вероятно, самое суровое). Очевиден дефицит управленческих кадров. Людей, не чурающихся относиться к творчеству в том числе и как к бизнесу.
Все еще значительная часть нашего общества убеждена, что высокое искусство и коммерция едва ли совместимы.
В Европе по нарастающей применяется практика смешанного финансирования знаковых культурных объектов: государства выделяют на них средства, но одновременно поощряют те же самые музеи проявлять предприимчивость, успешно зарабатывать на свое содержание и развитие самим. Мы же будто стесняемся подобного подхода.
Эту ментальность необходимо ломать. И, если говорить о государственных чиновниках, отвечающих за экономику, точно также надо не мешкая отвыкать от мышления, сфокусированного на добыче нефти и газа. Мир стремительно меняется. В мае Португалия на протяжении четырех дней жила, пользуясь только возобновляемыми источниками энергии – солнца, ветра и воды. Через несколько лет так будут жить – и не днями, а месяцами – многие другие страны.
Что еще хотелось бы подчеркнуть? Творческие индустрии – это не в последнюю очередь продвижение бренда "Россия". И оно, это продвижение, должно быть качественным. Когда в 1981 году фильм "Москва слезам не верит" получил "Оскара", были "убиты" многие стереотипы о жизни в ныне исчезнувшей стране под названием СССР. К сожалению, не приходит в голову ни одна из киноработ последних лет, которая была бы сопоставима с тем шедевром. Нас побаиваются? Безусловно. Понимают? Отнюдь не всегда.
На предстоящем Петербургском международном экономическом форуме PwC совместно с британским Фондом Calvert 22 представит проект, способный, как мы надеемся, внести весомый вклад в поддержку российских творческих индустрий. Ждать осталось недолго.
