Мировые рынки продолжают падать уже третью неделю подряд на фоне пандемии коронавируса и последствий развала сделки ОПЕК+. На этом фоне рубль упал более чем на 15% по отношению к доллару с конца февраля. Вернется ли российская валюта к своим прежним значениям, какой стратегии придерживаться инвесторам в условиях паники, и чему нас научил 2008 год – отвечают эксперты «АТОН».
Сможет ли рубль вернуться к своим прежним значениям?
Александр Кудрин Главный стратег «АТОН» Возвращение рубля в диапазон 65-70 по отношению к доллару, где он находился на протяжении долгого времени, зависит от многих факторов, в частности, от рынка нефти. Если нефть торгуется в диапазоне $30-40 за баррель, рубль должен быть на уровне 70-75 к доллару при прочих равных условиях. Помимо этого надо понимать, что на рынке ОФЗ есть вложения иностранцев. Многие из них сейчас хотят выйти, и на фоне потенциальных продаж рубль может отклониться от этого диапазона. В целом, возвращение рубля в его прежние рамки на горизонте, предположим, месяца, маловероятно с учетом довольно агрессивной риторики Саудовской Аравии.
Алексей Каминский Ведущий стратег «АТОН» Если цены на нефть в районе $30-35 за баррель установятся надолго, то рубль не вернется к своему прежнему диапазону уже никогда. Зависимость от нефти серьезна. Когда рубль уходит, обратно он уже не возвращается. Теоретически, если вдруг коронавирус окажется временным, пусть и страшным, испугом, и цены на нефть вернутся на исходную, то рубль также может вернуться. Сколько времени это займет? По оценкам западных банков, это произойдет не раньше, чем во второй половине года, ближе к его концу.
Ярослав Подсеваткин Партнер, руководитель трейдинга «АТОН» На мой взгляд, в текущих условиях рубль не может вернуться.
Евгений Малыхин Партнер, директор инвестиционного департамента УК «Атон-менеджмент» Если бюджетное правило будет исполняться в строгом виде, я думаю, мы вряд ли увидим рубль выше 80 за доллар. Но многое будет зависеть от того, где будет находиться нефть. В настоящее время ее динамика негативна. Средняя цена за баррель, по всей видимости, может быть на уровне $30 какое-то время, но возможны и провалы.
Какой стратегии сейчас лучше придерживаться инвесторам?
Александр Кудрин Главный стратег «АТОН» Как ни парадоксально прозвучит, но когда происходит такое значительное движение на рынке, когда инвесторы теряют деньги, очень важно не допустить эмоционального выгорания. Такие события, которые сейчас происходят на рынке, чрезвычайно редки. Если у инвестора к началу паники на рынках оказалась определенная доля кэша, то лучше эту позицию сохранять. Не думаю, что сейчас оптимальное время для покупок. Рынки ведут себя иррационально, падение может запросто продолжиться вне зависимости от того, что мы думаем фундаментально об экономике, и подставлять руки под падающий нож, скорее всего, не стоит. Ключевой момент – что делать с теми активами, которые уже есть у инвесторов. К этому вопросу надо подходить case-by-case. Если есть возможность активы держать, то, я думаю, в большинстве случаев это лучшая рекомендация – подождать и дать рынкам перестать быть иррациональными. Потому что, как показывает практика, есть два типа факторов – эмоциональный и рациональный. Эмоциональные – самые сильные, но рынки учат нас никогда не следовать эмоциональным решениям.
Алексей Каминский Ведущий стратег «АТОН» Пока рынки не успокоятся, пока не снизится волатильность, пока у людей горизонт планирования, сузившийся до одного дня, не начнет обратно расширяться, не станет понятно, что делать. В ситуации, когда рынки превратились фактически в казино, лучше отказаться от активных операций, если позиции не вынуждают резать. Если у инвестора есть дополнительный кэш, можно совершать аккуратные покупки, например, купить немного скорректировавшихся акций, которые структурно привлекательны для долгосрочного инвестирования.
Ярослав Подсеваткин Партнер, руководитель трейдинга «АТОН» Пока не стоит принимать поспешных решений. В ближайшие две недели велика вероятность стабилизации рынков или прохождения пика паники, там и будет видно, что делать. Сейчас нет оценки активов, но есть паника. В такой ситуации логика не работает, работает только страх.
Евгений Малыхин Партнер, директор инвестиционного департамента УК «Атон-менеджмент» Если есть кэш, на мой взгляд, можно частями покупать какие-то инструменты. Любой кризис – это возможность купить акции. Любые покупки в кризис всегда приносили деньги. Если же у инвестора уже есть активы, наверное, что-то делать сейчас поздно, нужно просто подождать.
Если вспомнить предыдущие кризисы, например, 2008 год, как тогда все происходило и какие инвестиционные стратегии оказались успешными?
Александр Кудрин Главный стратег «АТОН» В моменты кризиса стратегия всегда одна: купить избыточно подешевевшие активы и позже продать их по более высокой цене, которая будет ближе к фундаментальной оценке. Было много чего в 2008 году: и очень большое движение рубля, и Центральный банк, который активно продавал валюту, сдерживая это движение. Силы регулятора иссякли в начале 2009 года, когда мы увидели резкую девальвацию. Подскочили процентные ставки в рублях, и было очень интересно их зафиксировать. И банки, и финансовые рынки предлагали высокую процентную ставку, отвечая на потенциальный кризис ликвидности. И тогда это был один из лучших трейдов. Тогда было много возможностей на рынке акций, можно было, например, ставить на российских экспортеров, которые выигрывали от девальвации.
Я бы не сказал, что мы сейчас можем напрямую сравнивать стратегии 2008 года и 2020 года, потому что природа тех явлений, которые мы сейчас наблюдаем, разная. В 2008 году всех беспокоило, как Россия справится с низкими ценами на нефть, учитывая, что у нее на тот момент был довольно высокий уровень внешнего долга. Сейчас такой проблемы нет. Более того, из-за того, что Россия уже довольно долгое время живет в режиме санкций, зависимость от фондирования на глобальных финансовых рынках значительно снизилась.
Алексей Каминский Ведущий стратег «АТОН» В 2008 году все посыпалось из-за того, что инвесторы были в длинных позициях в акциях, особенно компаний развивающихся рынков. Сначала они начали распродавать имеющееся, а потом пошли «шортить», то есть открывать короткие позиции в акциях. Те, у кого длинных позиций в акциях было немного и кто в свое время успел нарастить в своих портфелях долю высоконадежных бондов типа US Treasuries, выиграли. И практически поголовно разорились те, кто постоянно докупал акции на откатах, используя кредитное плечо (leverage).
Еще до развала сделки ОПЕК+ было неправильно сравнивать происходящее сейчас с 2008 годом. Сейчас все случилось в совершенно неподходящий момент со всеми вытекающими для нефти, а также появился реальный трансмиссионный механизм, который способен вызвать перерастание паники из-за коронавируса в полномасштабный мировой финансовый кризис подобный тому, который мы видели в 2008-м. Самое главное и самое важное, что нужно сделать центральным банкам, - это погасить сразу, насколько это возможно, появившийся кризис ликвидности. По этой причине, я думаю, на прошлой неделе ФРС США пообещала вкачать в систему дополнительные $1,5 трлн. Будет ли достаточно этих денег – покажет время. Но для того, чтобы полностью погасить негативные последствия коронавируса, нужны еще и фискальные меры.
Ярослав Подсеваткин Партнер, руководитель трейдинга «АТОН» В 2008 году выигрышным было только время. Когда дым рассеялся, все стало нормально. В моменты паники из-за нехватки ликвидности падают даже защитные инструменты, что мы видим сейчас, например, в золоте. В чем основное отличие текущей ситуации от 2008 года? Сейчас центробанки дают огромный набор ликвидности, банки хорошо капитализированы. Рецессия будет точно, как минимум в Европе, но вызвана она будет карантином. Это значит, что когда вирус спадет, все будет очень быстро возвращаться к норме. К сожалению, во время пика паники никому до этого нет дела, картинки рисуются только негативные.
Евгений Малыхин Партнер, директор инвестиционного департамента УК «Атон-менеджмент» Тяжело сравнивать происходящее с 2008 годом, потому что тогда падение рынка было гораздо больше и мощнее, чем сейчас. Мне кажется, что ситуация все же отличается от 2008 года, потому что накоплены существенные резервы, есть бюджетное правило, есть бюджетная консолидация. Но стоит признать, что величина первого движения вниз поражает. Ни в 1997 году, ни в 2008 я не видел такого быстрого первого снижения. Такие обычно случаются в финальной части кризиса.
И в кризис 1998 года, и в кризис 2008 года хорошо сработала покупка акций после окончания девальвации. Но окончание девальвации становится более-менее понятным только примерно через месяц после достижения максимума на рынке доллар-рубль.
