Экономика Турции встретила 2018 г. не только с рекордным темпом роста, которому завидовал почти весь мир, но и с серьезными проблемами, которые накапливались на протяжении последних нескольких лет.
Все это было похоже на автомобиль, который все еще мог достичь высоких скоростей, но при условии, что водитель игнорировал мигающие предупреждающие знаки. Эта езда, в итоге, привела к краху: произошел обвал национальной валюты и наступил глубокий кредитный кризис.
Примерно в этот период текстильная компания Джема Сари, как и сотни других мелких предприятий, пошла ко дну. Ряд корпоративных гигантов страны все еще сопротивляются. Правительство и банки пытаются им помочь. Тем не менее, в составленном Bloomberg рейтинге развивающихся рынков Турция сегодня занимает самое последнее место.
Для президента Реджепа Тайипа Эрдогана все это стало финансовым возмездием. Он пришел к власти в 2002 г. после того, как предыдущий масштабный кризис в Турции смел с политической арены всех его соперников. С тех пор он побеждал на всех национальных и региональных выборах, в основном благодаря неуклонному повышению уровня жизни граждан. Но 2018 стал годом, когда его модель роста, подпитываемая дешевыми деньгами, наконец-то, сломалась, пишет The National.
Компания Сари CERM Tekstil была основана в первый год правления Эрдогана в городе Бурса, текстильном центре Турции. Она занималась производством тканей для диванных чехлов и штор.
Динамика курса турецкой лиры 4 ноября 2018 года
Первые годы у CERM Tekstil были успешными, как у всей экономики Турции. Рос спрос, мощным потоком шли иностранные инвестиции. Одной из причин этому стало укрепление турецкой лиры. Это также помогло Сари, который за рубежом приобретал все оборудование и сырье.Еще одним ключевым стимулом для развития бизнеса были дешевые займы. Процентные ставки и инфляция резко упали, поскольку экономика при Эрдогане стабилизировалась и начался рост кредитования. Все это до недавнего времени требовал президент.
К началу 2016 г. на двух заводах CERM работало около 90 сотрудников, а годовой объем продаж компании превысил $10 млн. Оглядываясь назад, Сари уверен, что уже тогда появились первые признаки надвигающегося кризиса.
Вторая половина эпохи Эрдогана была не такой спокойной, как первая. В соседней Сирии разразилась гражданская война, и внешние силы были втянуты в нее. Летом 2016 г. президент пережил попытку государственного переворота, после чего приказал спецслужбам провести чистку армии и госаппарата. Осенью того же года лира впервые по-настоящему ослабла. К концу 2016 г. Сари сократил штат компании на треть.
Лира продолжила свой нисходящий курс. Вызванная слабой валютой инфляция съедала маржу Сари, которая в хорошие времена колебалась в пределах 20%. Его краска, к примеру, приобреталась за евро в Италии. Она стоила 86 лир за литр в начале 2017 г. и 109 лир в ноябре того же года, что на 30% больше. Прибыль “стремительно сокращалась и через несколько месяцев у меня уже была отрицательная маржа”.
В 2018 г. Сари вошел в кризисном состоянии.
“Мы продолжали думать, что все будет хорошо, если будет на то воля Аллаха”, - говорит он. Он переехал со своих двух заводов в одно большое здание, сократив таким образом арендную плату на 30%. Но было уже слишком поздно.
К концу февраля Сари понял, что игра окончена. Теряя деньги, он закрыл CERM Tekstil в марте или незадолго до того, как правительство ввело новые правила защиты от банкротства. Более 1000 компаний тогда подали заявление о банкротстве.
Сари считает, что это могло бы отсрочить смерть его бизнеса, но не надолго.
“Мы бы все равно обанкротились через несколько месяцев, - уверен он. - Мне очень тяжело об этом говорить. Построить два завода было непросто. Но теперь все потеряно”.
В мае, за месяц до президентских выборов, Эрдоган заявил, что будет еще больше контролировать Центральный банк, если победит, что и произошло позже. Однако в августе валюта упала до новых минимумов на фоне скандала с США, которые пригрозили беспрецедентными санкциями в отношении союзника по НАТО.
Президент, наконец, смягчился и разрешил самое большое повышение процентных ставок за 16 лет своего правления. Обвал лиры удалось остановить, но ущерб все еще ощущается в банковской системе.
Турецкие нефинансовые компании на конец августа имели валютных обязательств на $331 млрд, что почти в три раза больше их валютных активов.
Многие экономисты прогнозируют, что в следующем году экономика Турции сократится. Международный валютный фонд настроен более оптимистично, прогнозируя рост на уровне 0,4%. Но и это равносильно рецессии в такой стране, как Турция, где население увеличивается в три раза быстрее, чем темпы роста.
Что касается турецкого бизнеса, то для него теперь стали недоступны не только долларовые займы, но и кредиты в лирах из-за слишком высоких ставок.
“Я плакал, когда мне приходилось брать кредиты по 18%, - говорит Сари. - Сейчас люди берут по ставке в 40%”.
Но это уже не его проблема. Сари теперь зарабатывает на жизнь консультациями для других текстильных компаний. По его словам он покончил с предпринимательством. “Никто не убедит меня нанять одного человека, - говорит он. - Не говоря уже о сотне”.
