Идеи национального самоопределения повисли в воздухе. На прошлой неделе все началось с курдского референдума в Ираке, а закончилось каталонским референдумом в Испании.
Ни то, ни другое не приведет к сколько-нибудь существенным результатам, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Но надежду трудно заглушить, что видно на примере «сепаратистских» движений по всему миру. Вот пример еще нескольких регионов, которые надеются обрести независимость в ближайшем будущем.
Биафра
Страна из 250 этнических групп, Нигерия провозгласила независимость от Великобритании в 1960 году, но несколько военных переворотов в 1966 году привели к этнической напряженности. В 1967 году южные группы (возглавляемые людьми Игбо, одной из трех основных этнических групп Нигерии) объявили о создании независимой Республики Биафра на юге Нигерии. Нигерия отказалась признать сепаратистское государство, началась трехлетняя гражданская война. Погибло более 1 млн человек, многие погибли из-за голода. Биафра сдалась в 1970 году.
Но победить сепаратистское движение в битве – далеко не тоже самое, что задушить его полностью. Мечта о Биафре жива почти полвека спустя.
Эти и другие националистические течения по-прежнему дестабилизируют политический фон в Нигерии, равно как и президент, чье слабое здоровье постоянно ставит под угрозу состояние этой страны. Южные лидеры отклонили призывы к отделению, посчитав их нецелесообразными.
Но борьба за государственность Биафры все еще считается достаточно сильной угрозой, из-за которой нигерийские военные объявили сепаратистское движение Биафры террористической группировкой всего несколько недель назад, что возвращает к тому времени, когда просто желания иметь собственную родину было достаточно, чтобы быть объявленным террористом.
Фландрия
Крупнейшая политическая партия Бельгии - правоцентристский Новый фламандский альянс - фактически является сепаратистским движением, подчеркивая, насколько на самом деле фрагментирована бельгийская политика. Бельгия делится на три региона: Фландрия на севере (граничащая с Нидерландами), Валлония на юге (граничащая с Францией) и Брюссельский столичный регион в центре. Современная Бельгия берет свое начало еще в 1830 году, когда Франция поддержала мятеж в южных Нидерландах. Тогда Валлония стала предпочтительным регионом; сегодня власть переместилась во Фландрию.
В дополнение к языковой и культурной ситуации, разрыв в последние годы усугубился за счет экономического неравенства.
И если ВВП на душу населения Валлонии составляет лишь 88% от среднего показателя ЕС (показатели 2011 года), ВВП Фландрии на душу населения достигает 120% (показатели 2014 года) – критическая точка для фламандских жителей, которые видят как их деньги направляют в страны, которые в буквальном смысле слова говорят на другом языке.
На данный момент фламандское движение за независимость протекало довольно вяло.
Когда придет время для референдума, который будет первым референдумом по фламандской независимости, эта стратегия может иметь значение.
Донецк и Луганск
Кажется, прошла целая жизнь с тех пор, как главное беспокойство Москвы заключалось в том, что Украина устанавливает слишком тесные связи с Западом. Это был 2013 год.Напомним: президент Украины Виктор Янукович отказался от соглашения об укреплении интеграции Украины с ЕС, что привело к насильственным акциям протеста в Украине.
Эти протесты в конечном итоге привели к его изгнанию из страны. После этого движения за независимость особенно ярко вспыхнули в Донецке, Луганске и Крыму. При этом Крым, как наиболее важный регион с точки зрения геополитики, был поддержан Россией, поэтому он вошел в состав РФ, в то время как в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках продолжаются боевые действия, а их статус так и не определен до конца.
Но Россия фактически не хочет, чтобы Донецк и Луганск стали частью самой России. Вместо этого реальная цель России заключается в попытке заставить Украину изменить свою конституцию, чтобы дать лидерам регионов (например, в Донецке и Луганске) больше власти над силами национальной безопасности и торговой политикой.
Нынешний президент Украины Петр Порошенко не может просто уступить проблемные провинции, поскольку украинские националисты утверждают, что России якобы передано уже слишком много территорий. Кроме того, для Киева попытка уступить сейчас будет равноценна политическому самоубийству, так как Порошенко упорно продолжает АТО с 2014 г. Результат? Долгосрочная неопределенность.
