Побеседовали об открытии новых технологий и влиянии блокчейна на общество с кандидатом экономических наук Александром Диденко − организатором двухнедельной летней школы молодых ученых по распределенным реестрам, которая открылась 17 июля в Финансовом университете при Правительстве РФ.
Как было принято решение организовать летнюю школу и чем был обусловлен выбор темы – только ли хайпом вокруг блокчейна или чем-то еще?
Для начала я хотел бы сказать, что это не просто летняя школа. Это лишь первое из шести мероприятий. Такой длинный проект продолжительностью три года был задуман во время работы школы ректоров в Сколково, где я учился со своими коллегами. У нас была большая группа «Управление исследованиями» и мы думали, как можно управлять исследованиями в университете, где нет столько денег, сколько в британском или американском, и где сложно достичь необходимой концентрации человеческого капитала. В результате у нас возникла мысль сделать некий акселератор науки, а в итоге все это трансформировалось в идею запустить серию летних школ, объединенных сквозной идеей распределенных реестров.
Тему я выбрал просто. Есть такой научный поисковик ScienceDirect. Это как Google, только для научных статей. Я зашел и набрал несколько слов: cryptocurrency, distributed ledger, blockchain, bitcoin. Выпало всего 2500 статей – это очень мало. Тогда мне стало очевидно, что большой бум публикаций, научной рефлексии на эту тему только грядет. И будет очень здорово, если мы сразу сделаем междисциплинарное сообщество, которое выстроит внутри себя некоторую коллаборацию, а она, в свою очередь, построит какие-то мостики к научным журналам, к индустрии, к корпорациям и к образовательным организациям.
То есть, вы хотите подвести какую-то научную базу под бизнес-идеи, чтобы их не пытались генерировать на пустом месте?
Не совсем так. Если вот так вот ставить вопрос, то неизбежно все это закончится имитацией деятельности. Все начнут просто-напросто красивым образом формулировать бизнес-задачи. Тут идея немного другая: сначала мы решаем некий паззл, а потом на его основе можно сделать какую-то технологию.
Например, еще до биткоина и Сатоши Накамото протокол византийского консенсуса решался как определенная задача, как паззл: могут ли датчики с компьютерами договориться между собой о значении определенного параметра, если какой-то датчик испорчен (иными словами, если какой-то византийский генерал – предатель). Были разные мнения по поводу решения, и в итоге, на основе всех наработок в науке, из этого получилась технология. Византийский консенсус присутствует в разных технологиях распределенного реестра.
Мы хотим добиться примерно того же. Чтобы сначала решалась головоломка, а потом выяснялось, где она может пригодиться. Иногда из этого может возникнуть образовательный курс. А иногда – технологии, которые будут масштабироваться, включаться в различные проекты и так далее.
С другой стороны, мы не исключаем возможность запроса на исследования из индустрии. И мы обязательно покажем нашим учащимся, каким образом внутри технологической компании возникает такой запрос и как решается эта проблема.
Естественно, в школу нужно было позвать стартапы, в основе которых лежит некое настоящее исследование. Ведь только такие проекты могут претендовать на что-то революционное и большое. Но выяснилось, что их не так уж много! У нас, в частности, будут выступать представители стартапа Forseti, который делает механизм частных судов, разрешения споров на блокчейне. В этой области – очень много интересных задач из области дизайна механизмов, теории игр, статистики… Есть еще один стартап, который делает блокчейн для интернета энергии, там есть определенные ограничения на скорость, на пропускную способность, потому что получается очень много транзакций.
Вместе с тем, мы будем идти не только от индустрии, но и от науки. Сделаем большой обзор тех тысяч работ по распределенным реестрам, которые уже опубликованы, попытаемся их как-то систематизировать. И сделаем так, чтобы люди провели некоторый форсайт: они сами распределятся по группам и определят те направления, в которых им интересно вести исследования. А мы, в свою очередь, познакомим их с редакторами журналов, с людьми, которые выдают гранты, технологическими компаниями… И участники групп будут каждый раз, в каждой итерации свою идею уточнять, сужать, может быть, как-то ее чуть-чуть в сторону вести, имея в виду, что потом у этого паззла должен появиться практический смысл. Чтобы это не стало таким исследованием ради исследования.
На ваш взгляд, с научной точки зрения, какие мировые проекты сейчас самые сильные по технологии?
Я не буду оригинален. Наверное, с точки зрения науки – это Ethereum. Более того: это единственный известный мне большой проект, который системно работает именно с исследованиями. Есть сайт Ethresear.ch, где высказываются идеи научных исследований. Бутерин активно участвует во всех этих разговорах, и разумеется, это привлекает большое количество других людей. И там постоянно ведется некоторый диалог, как в Ethereum все обустроить наилучшим образом, как лучше всего сделать алгоритмы консенсуса, какую еще криптографию можно туда прикрутить. Там просто кладезь всяких интересных идей. В частности, именно там (если я не ошибаюсь) возникла идея прикрутить доказательство нулевого использования. У нас в школе, кстати, будет лекция представителей проекта BankEx Foundation, которые принимали непосредственное участие в этой разработке для Ethereum и могут очень интересно рассказать про доказательство нулевого использования.
Мне кажется, в целом сейчас пошел вал работ по поводу всяких разных новых крутых алгоритмов консенсуса. Hashgraph сейчас новый фаворит, они тоже опубликовали хорошие статьи, объяснили публике, почему они круче всех… Еще достаточно серьезную исследовательскую работу ведет Corda – судя по тем материалам, которые она публикует.
Возникают иногда интересные работы в научных организациях, причем для этих организаций они являются боковыми. Например, у нас будут выступать люди из Российского квантового центра, которые создали квантовый блокчейн. Как мне кажется, он является скорее концептуальной разработкой, чем чем-то в стиле «возьми и делай». Но тем не менее, это как спутник запустить на орбиту. Мы сделали это первыми в мире и это рекордное достижение.
В общем, моя задача в школе – сделать так, чтобы те люди, которые приходили, говорили про что-то бомбовое, открывали какие-то горизонты, рассказывали, что блокчейн все взорвет, изменит весь мир. Ведь на самом деле: в чем проблема отсутствия человеческого капитала? Когда ты можешь обсудить некую идею с большим количеством народа – идея от этого, во-первых, трансформируется, а во-вторых – выиграет, ведь могут появиться достаточно нетривиальные ходы! Концентрация человеческого капитала в одном месте – это одна из главных задач, которую решает наш акселератор.
На Западе есть какие-то аналоги вашего проекта?
В чистом виде нет. Поэтому мне особенно приятно, что нам удалось создать что-то новое – не хакатон, а некий совсем другой формат. Мы хотим привнести жизнь в лабораторию и лабораторию в жизнь. То есть сделать так, как это и должно быть.
Если же говорить просто о похожих проектах, то нечто подобное было разово реализовано в Институте Санта-Фе (США). Там собрали 20 постдоков, такую мультидисциплинарную толпу, и дали им три дня, чтобы они написали научную статью. Обычно такую статью пишут год, но они действительно справились, написали очень неплохую работу.
И второй референс, уже российский, это то, что делает Андрей Щербенок в Тюменском государственном университете. Он открыл Школу перспективных исследований, куда приглашает очень хороших зарубежных профессоров.
Мы отличаемся от этих проектов тем, что у нас все-таки есть фокус: распределенные реестры. Потом, когда мы отработаем методику, у нас будут возможны и другие темы: робототехника, искусственный интеллект, интернет вещей… Все, что угодно.
Когда вы говорили о квантовом блокчейне, вы сказали, что это один из горизонтов развития. Какие еще горизонты вы видите, какие направления?
Квантовый блокчейн – это, скорее, ближе к научной фантастике. Это то, что за горизонтом, потому что нет еще квантовых компьютеров, которые могут делать полноценные вычисления. Но вот когда они появятся – будет весело. С одной стороны, нужно будет делать квантово устойчивые блокчейны. С другой, сам квантовый компьютер тоже нужно будет как-то в этом деле применять.
Моя любимая тема, о которой мы также расскажем в школе, это дизайн механизмов, довольно-таки обустроенная дисциплина. Мы с коллегами даже выиграли грант на эту тему. Если вкратце, то есть такая теория игр, которая исследует вопросы равновесия в игре, в которой игроки действуют по определенным правилам. А есть способ инженерным образом вывернуть теорию игр и сказать: мне нужно равновесие такого-то типа, как должна быть построена игра? Вот с этим вопросом и связан дизайн механизмов. А есть еще дизайн алгоритмических механизмов. И здесь уже нельзя не вспомнить о блокчейне. Ведь все эти открытые блокчейны являются алгоритмическими механизмами в чистом виде, потому что существуют агенты, которые максимизируют собственную полезность (майнеры или валидаторы при другом алгоритме консенсуса), а на выходе мы получаем некоторое общественное благо, которое заключается в том, что достигается неизменность параметров. Весь этот дизайн криптоэкономических механизмов – назовем его так – штука очень интересная! И это то, чем я буду заниматься в школе.
Расскажите поподробнее про выбор экспертов для школы, кого вы решили пригласить и почему.
Эксперты у нас делятся на три группы. Первая − это люди, которые говорят про что-то содержательное, рассказывают про новые горизонты в области блокчейна. Вторая группа экспертов – специалисты в области эпистемиологии. Это методологи науки, которые объяснят, как нужно работать с гипотезой, с моделью, с материалом… Они будут консультировать наших участников и объяснять им, куда двигаться. Ну и третий тип наших экспертов – это люди, которые будут сидеть в наших бордах, то есть – в жюри, ведь учащиеся должны будут свои идеи кому-то презентовать. В первую неделю они будут питчить идею научного исследования, оформленную в виде прототипа статьи. Во вторую неделю − писать универсальную заявку на грант. А в борде будут сидеть люди, которые на протяжении многих лет занимали позиции редакторов и рецензентов крупных научных журналов, и эксперты из разного рода фондов, которые выделяют гранты и отбирают заявки. То есть, после того, как команды сформируются и поймут, что они хотят исследовать, вначале они покажут это редакторам, а потом постараются поднять под это финансирование.
В чем будет заключаться онлайн-сопровождение команд в полугодовые перерывы между школами?
Условно мы называем это сопровождение «научный скрам». В эти полугодия раз в неделю или раз в две недели команда будет собираться в онлайне, определять себе задачи на спринт и двигаться дальше при помощи консультаций подобранных нами менторов. Цель – чтобы через полгода участники привезли в школу готовые статьи, может быть, не принятые к публикации, но по крайней мере, направленные на рассмотрение рецензентов в издания Q1 или Q2 (это зарубежные рецензируемые журналы). Высоко поднимая планку, мы рассчитываем вытянуть исследования на определенный уровень, исключающий имитацию.
Как вы лично видите будущее технологии блокчейн? Есть ли у вас какое-то видение перехода всей этой научной базы в практическую плоскость?
Тут есть два интересных момента. С одной стороны, по всей видимости, будут возникать какие-то совершенно новые распределенные реестры, позволяющие решать задачи, связанные с интернетом вещей и многими другими вещами.
С другой стороны, важно ведь не только то, как технологически устроены новые распределенные реестры, но и какое влияние они окажут на общество! Есть, например, такая теория фирмы, которая объясняет, почему мы вокруг видим именно фирмы, а не гигантское число фрилансеров. Одна из главных причин заключается в том, что фирма помогает экономить на издержках исполнения контрактов (это так называемые трансакционные издержки). Но при использовании смарт-контрактов издержки отслеживания исполнения отсутствуют. Таким образом, одна из причин существования фирм пропадает, а это уже может привести к тому, что блокчейн может радикально изменить общество. Скажем, оно превратится в набор фрилансеров, взаимодействующих между собой. Возможно даже, с участием искусственного интеллекта. Вот на это мне было бы интересно посмотреть. Ведь я экономист, а у экономистов, в отличие от физиков, эксперименты стоят гораздо дороже и занимают гораздо больше времени.
То есть, вам интереснее всего понять, как блокчейн воздействует на общество?
Мне – да. Блокчейны, распределенные реестры позволяют добиваться таких эффектов, о которых либертарианцы и теоретики фирмы не могли и мечтать. Ведь за что обычно ругают экономику? За то, что все экономические модели либо простые, но вы нигде в мире такого не увидите, − либо близкие к реальности, но настолько сложные, что их невозможно даже оценить и возникают вопросы об их адекватности. В этом смысле распределенные реестры сглаживают сложность реальности и являются прекрасным полигоном для того, чтобы смотреть: что все-таки из идеальных моделей работает, а что нет. И эта вторая сторона распределенных реестров меня интересует даже больше, чем компьютерная.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
