О подробностях приватизации "Роснефти", вкладе Путина и скрытых перспективах сделки рассказал Рустам Танкаев, генеральный директор "ИнфоТЭК - Терминал".
- Приватизацию "Роснефти" и ее влияние на развитие нефтегазового сектора страны многие отмечают как колоссальное. Как, на ваш взгляд, почему важно иметь в виду эту сделку с точки зрения оценки перспектив развития отрасли. Как удалось найти инвесторов?
- Это на самом деле не только сделка по продаже пакета 19,5% акций "Роснефти", это целая большая комплексная операция, которая является многоходовой, и эта операция существенным образом влияет и на инвестиционную привлекательность России в целом на мировом рынке, и, конечно же, на курс акций наших компаний, и на уровень курса национальной валюты. То есть здесь очень сложное комплексное влияние. Что касается самой сделки, сделка прошла в два шага.
Первый шаг – это была покупка "Башнефть", соответственно увеличение стоимости "Роснефти". И на первом этапе государство получило 5,3 миллиарда долларов, как известно, от продажи пакета "Башнефти", контрольного.
Вторым этапом была собственно продажа значительно потяжелевшего пакета "Роснефти". И тот покупатель, который был выбран, он был выбран по многим параметрам. Как известно, почти месяц все руководство "Роснефти" провело в командировках и переговорах с самыми разными потенциальными инвесторами.
Надо сказать, что желающих приобрести этот пакет было много, мне известно более 20, может быть, их было еще больше, не знаю. Что касается инвестиционного фонда Катара, понятно, почему такой партнер привлекателен для "Роснефти". Потому что этот партнер обладает гигантскими финансовыми ресурсами, этот партнер - профессионал на нефтяном рынке, ему принадлежит достаточно много различных активов, в том числе и значительный пакет компании Glencor, которая тоже объявлена стороной в этой сделке.
У Катара свой интерес, и интерес очень большой. Интерес этот связан с тем, что вся территория Катара на 100% изучена геологически, никаких новых запасов там нет и быть не может, идет выработка тех запасов, которые уже разведаны. В настоящий момент они выработаны на 60%. И в среднесрочной перспективе Катар может уйти из экспортеров нефти, если, конечно, не будет предпринимать никаких шагов. Шаг, который они предприняли, гарантирует им будущее, потому что потенциал России гигантский и возможности поиска новых запасов углеводородного сырья в России самые большие в мире, причем с огромным отрывом от тех, кто является идущими следом государствами. Я это говорю абсолютно профессионально, я нефтепромысловый геолог, с 45-летним опытом. Поэтому знаю, о чем говорю.
Интересы российского государства - это отдельная тема, и она чрезвычайно обширна. Главное, конечно, здесь состоит в том, что Катар является активным участником ближневосточного конфликта, и то, что он теперь является нашим партнером...
- Во всяком случае есть общий интерес.
- Имеет общие интересы с нами, видимо, будет нашим партнером, это очень много значит для установления баланса сил на Ближнем Востоке. В интересах России успокоить этот регион и прекратить все то безобразие, которое там инспирировали США.
- То есть сделка несет еще геополитическое значение?
- Безусловно, здесь очень важное геополитическое значение. И за этим, как бы вторым эшелоном, стоит подготовительная операция, которая была проведена под руководством собственно президента России. Это операция по оживлению ОПЕК. Четыре года ОПЕК не мог принять никакого согласованного решения. Единственное решение, которое за четыре года было принято, – это переназначение первого лица в ОПЕК, – все! Все остальное это был дискуссионный клуб - и не более того. То, что Путину удалось стронуть с мертвой точки процесс согласования действий на нефтяном рынке, - это великое достижение. И вот это великое достижение, оно как раз и явилось тем, что приподняло сделку с "Роснефтью" и позволило получить значительные средства. Это такая взаимосвязанная, сложная комбинация, это отнюдь не только одна акция по продаже пакета "Роснефти".
- Что Россия намерена получить от партнеров в обмен от продажи долей российских компаний? Какой потенциал есть у Катара и у Glencor?
- Glencor – крупнейший мировой трейдер, причем речь идет далеко не только о продаже нефтяных товаров или газа, или нефтехимии, здесь самый широкий спектр сырьевых товаров, вплоть до продовольственных. Безусловно, Glencor обладает технологиями. Причем это не железо отнюдь, а это технологии продаж, технологии движения огромных масс товаров по мировому рынку - то, что называется логистикой. Наличие подобных технологии для нас является очень полезным.
- Вспоминая, когда BP стала акционером "Роснефти", мы говорили об определенной компетенцией, которой в том числе не было у "Роснефти". Последняя сделка - это тоже обмен определенными компетенциями?
- Да, это и обмен компетенциями тоже, безусловно. Это важный очень момент. Катар добывает в основном газ, и у них очень хорошо развита и система производства СПГ и система транспортировки, логистики СПГ. Для нас это больное место, у нас это развито пока очень слабо. Катар является фактически самым большим поставщиком СПГ в мире. И в этом плане, конечно, они для нас интересны.
Что касается BP, я хочу напомнить, что буквально чуть ли не в день распада СССР компания British Petroleum заключила соглашение о проведении геологоразведочных работ на арктическом шельфе бывшего СССР, в тот момент ставшего Российской Федерацией.
Они самыми первыми провели огромный объем работ сейсморазведочных на шельфе, и когда они к 95-му году захотели сдать кому-то отчет, результаты пока были явно не коммерческие, но поддерживать отношения с правительством нужно было. Я эту историю хорошо знаю, потому что в тот момент я участвовал в этом процессе. Так вот, когда они захотели сдать отчет, оказалось, что его сдавать некому, и они подарили его тогдашнему президенту Якутии (Михаил Николаев – прим. ред).
- Удивительно.
- Войдя в "Роснефть", они привнесли с собой огромный объем первичной геофизической информации, которой они обладали по шельфу РФ, а сама Россия не обладала. Какие-то вещи, конечно, мы получали, но первичка – это огромный объем информации, которая хранится на электронных носителях, и передавать такую информацию технически бессмысленно.
- Скептики считают, что продажа такого крупного пакета иностранным инвесторам несет определенные риски: во-первых, слишком большой пакет не контролируется Россией, во-вторых, существует опасность определенного сговора, например между BP и новыми акционерами Катаром или Glencor. Существует опасность мешать, а то и блокировать какие-либо действия компании "Роснефть"?
- В конце 90-х годов руководитель "ЛУКойла" очень смешно высказался относительно управления компаниями. Он сказал, что если в компании нам принадлежит 10%, то мы получаем 10% выручки. Если нам в компании принадлежит 20%, мы получаем 20% выручки, если в компании нам принадлежит 50% акций плюс одна акция, мы получаем 100% выручки.
У "Роснефти" 50% + 3 акции остались в собственности государства. Никакого контроля российское государство над "Роснефтью" не теряло и терять не собирается. Этот генеральный стратегический план развития, который реализуется Россией, установление партнерских отношений, в первую очередь с потребителями нефти, он дает свои плоды, безусловно.
Причем плоды эти оцениваются и мировым сообществом тоже достаточно высоко. Если Саудовская Аравия, Иран и Ирак шли по пути демпинга, захвата части нефтяного рынка, то Россия шла по пути установления партнерских отношений с Китаем, вот в этом году с Индией, до этого с Вьетнамом, с Индонезией.
Такие решения оказались настолько эффективными, что после завершения этой всей операции с Индией Саудовская Аравия попыталась перехватить индийские активы, а потом, подумавши, подписала соглашение с Россией о координации действий на мировом рынке. И прекратила операцию по демпингу на 100% полностью.
Здесь скрывается глубокая организационная правда, которая не видна неспециалистам и которая на самом деле изменила позицию России на мировом нефтяном рынке. Россия в настоящий момент стала признанным твердым лидером всего сообщества стран, которые занимаются экспортом нефти. И тут я бы сказал, что это достижение тоже нужно рассматривать как геополитическое.
- Кто был в качестве самых вероятных участников сделки, если рассматривали вариант продажи стратегическому инвестору, - китайские, возможно, индийские партнеры? Получился опять Ближний Восток. С чем это связано?
- Самое общее соображение состоит в том, что не надо складывать все яйца в одну корзину. Партнеров должно быть много, они должны быть разными, тогда всей этой компанией намного легче управлять, с ними намного легче работать.
Более приземленные, более частные соображения, которые в данном случае послужили для выбора инвестора, – это действительно очень большой опыт Катара на рынке СПГ и то, что они являются лидером. Это большой интерес, который Катар проявляет, огромное количество самых разных проектов, которые контролируют этот самый фонд. И здесь трудно даже перечислять это все.
Безусловно, "Роснефть" с помощью Катара организует производство сжиженного природного газа за пределами России. Собственно, эта работа пошла очень активно. Я хочу напомнить, что пару месяцев назад "Роснефть" подписала соглашение с компанией "Пекин газ", которая обеспечивает газом столичный регион Китая, о поставках газа. Там была заложена очень сложная схема, чтобы обойти монополию "Газпрома" на экспорт газа из России. Сейчас она уже не нужна. Сейчас, имея такие партнерские возможности, "Роснефть" сможет сама организовать, с участием Катара, производство газа и поставку газа на рынок Китая. Это самый перспективный сектор мирового рынка газа, и упускать возможность закрепиться на этом секторе, ну, никак нельзя.
