О противоборствующих кланах внутри картеля и перспективах выполнения договоренности о сокращении добычи нефти рассказал в программе «Курс дня» Рустам Танкаев, генеральный директор "ИнфоТЭК-Терминал".
- Цены на нефть идут вверх. О чем договорились представители стран-экспортеров ОПЕК в Вене? На самом деле у них практически не было другого варианта, кроме как договориться. Многие уже теряли веру в саму организацию под названием ОПЕК. Какой потенциал у этой организации в будущем? Есть ли потенциал у этого решения с точки зрения влияния на цены на нефть в среднесрочной перспективе?
- В течение 3-х лет ОПЕК не могла принять ни одного серьезного решения. В результате престиж организации был постепенно растерян. Мир перестал реагировать на различные заявления ОПЕК. Нефтяной рынок мог отреагировать буквально на какие-то маленькие проценты и на очень короткое время.
У ОПЕК было очень много обязательств. Они до этого в Алжире договорились о том, что они точно совершенно примут какое-то решение согласовано. Они договорились о каких-то конкретных шагах по отношению к членам ОПЕК. Кого-то из членов ОПЕК они согласились пока не трогать и не контролировать их добычу. Это конкретно речь шла об Иране, Ливии и Нигерии.
Ирак оказался недовольным, потому что его в этот список не включили. Ирак, как известно, торпедировал встречу 28 ноября, которая должна была состояться между ОПЕК и независимыми производителями такими, как Россия.
Поэтому у ОПЕК не было выхода. Принять настоящее решение они не могли. Как не было согласия внутри ОПЕК, так и нет. И в той ситуации, которая сложилась, они смогли принять только декларативное решение. То решение, которое принято об ограничении, та цифра, которую они назвали, абсолютно не подкреплена никакими административными шагами.
- Какие условные два клана существуют в ОПЕК – это кто? Объясните между кем и кем идет противоборство?
- Противоборство идет между кланом, который возглавляет Венесуэла, и между кланом, который возглавляет Саудовская Аравия.
Клан, который возглавляет Венесуэла, имеет очень высокие операционные затраты на добычу нефти. Это не вся себестоимость. Это только часть себестоимости. Но это значительная часть себестоимости, во-первых. Во-вторых, это часть, которую невозможно регулировать. Она какая есть, такая и есть. Она зависит от технологии. Другая часть – это капитальные затраты на обустройство месторождений. Там можно маневрировать. Третья часть - это обслуживание и погашение кредитов. Там тоже можно маневрировать. А вот операционные затраты, извините, они, какие есть, такие и есть.
У части ОПЕК, которую возглавляет Венесуэла, операционные затраты на добычу нефти превышают 35 долларов за баррель. Это не вся себестоимость, повторяю. Для них цена нефти ниже ста долларов за баррель – это цена неприемлемая. Им нужны высокие цены.
Другая часть ОПЕК – это страны, которые имеют очень низкие операционные затраты на добычу нефти. Такие страны, как Саудовская Аравия, где 3 доллара за баррель операционные затраты, Иран, где 2,5 доллара за баррель, Ирак - 2,7 доллара за баррель, Кувейт, где тоже примерно 2,7 доллара за баррель.
Конечно, есть страны, где операционные затраты еще ниже, вернее, не страны, а одна единственная страна в мире. Эта страна – Россия.
- Россия.
- У нас самые низкие в мире сейчас операционные затраты. Мы вышли на этот уровень благодаря падению национальной валюты, падению зарплат нефтяников и так далее.
- Должна же быть какая-то польза от этого.
- Для стран, где низкие операционные затраты, приемлемы низкие цены на нефть. Они при этом очень сильно увеличивают свою долю на нефтяном рынке.
Может быть, получая более низкую цену за свою нефть, они одновременно получают больший объем выручки за счет увеличения продаж. Это касается и России. Россия за последнее время очень сильно увеличила свою долю мирового рынка нефтяного.
- Что касается Ирана, он к какой части вот этих кланов относится? Он ближе к Венесуэле или ближе к Саудовской Аравии?
- Иран ближе к Саудовской Аравии.
- Несмотря на существующие противоречия политическо-религиозного толка?
- Это потрясающе совершенно, насколько ближневосточные руководители прагматичны. Иран фактически воюет с Саудовской Аравией. Но при этом они на нефтяном рынке в течение последних 1,5 лет вели согласованную политику по демпингу. Устанавливали демпинговые цены, снижение цен. Одновременно устанавливали и Саудовская Аравия, и Иран, и Ирак.
В январе этого года, например, я хочу напомнить, что у Саудовской Аравии снижение цены по отношению к рынку составляло 1 доллар за баррель. У Ирана, по-моему, 40 центов. И 50 центов было у Ирака. Это была рыночная акция, согласованная между непримиримыми политическими противниками.
- Что может Россия, если вдруг придется предпринимать скоординированные действия? Может ли Россия каким-то образом повлиять на ценообразование, помимо сокращения добычи или фиксации добычи на определенном уровне, у нас есть значительное количество инструментов. Что это за инструменты? Будем ли мы присоединяться к этим координированным действиям?
- В России есть правительство, которое заинтересовано в наполнении бюджета и в максимальных ценах на нефть. И это одна сторона. И есть нефтяная промышленность, которая заинтересована в том, чтобы получать максимальный доступ к мировому рынку нефти.
Если правительство готово подписать любой документ о заморозке и сокращении даже добычи нефти, то наши нефтяники к этому абсолютно не готовы.
Наши нефтяники ведут очень правильную и очень стратегически перспективную политику на мировом рынке нефти. У нас создаются такие объединения, которые И.Сечин называет глобальными интегральными цепочками. Это объединения российских производителей нефти, объединения других производителей нефти, которые могут быть интегрированы с Россией, нашими партнерами, и потребителей нефти. Такие цепочки созданы с Китаем.
Мы знаем все прекрасно, что Россия вышла на первое место по поставкам нефти в Китай. Такая цепочка в этом году создана с Индией. И это огромное достижение. Я в этом абсолютно уверен.
Саудовская Аравия пыталась перехватить эту сделку. У них не получилось перекупить НПЗ Essar. Но это отдельная тема.
В этой ситуации нашим нефтяникам снижать добычу, категорически не хочется. Потому что нужно заполнять этот рынок, который они захватили, внешний, нишу. За счет чего мы сейчас можем себе позволить увеличивать экспорт? За счет того, что у нас потребление нефти на внутреннем рынке резко упало. За 2015-й год падание потребления нефтепродуктов составило 5,1%. В этом году уже 6%. Причем, падает потребление не бензина. Компании держат цены на бензин на примерно одном уровне. Падает потребление всех других нефтепродуктов. И это вообще очень негативно сказывается на нашей экономике.
Поэтому, если у нас наметится экономический подъем, а он уже наметился, то у нас потребление нефтепродуктов вернется на прежний уровень. И тогда нефти для экспорта не останется. Ну, то есть ее будет слишком мало.
- Саудовская Аравия высказывала устами разных представителей, что отдавать долю рынка за счет общего сокращения не намерена. Действительно именно американцы окажутся главными бенифициарами возможных скоординированных действий, подчеркиваю, именно действий по снижению добычи странами ОПЕК? Если еще к соглашению присоединится, допустим, Россия, то кроме как американцам, это никому на руку и не пойдет?
- У американцев в период высоких цен, как известно, очень сильно развилась добыча сланцевой нефти. Это нефть, которую добывают с очень высокими операционными затратами – от 35 до 50 долларов за баррель. При ценах на нефть выше 60 долларов за баррель сланцевую нефть еще можно добывать. При ценах ниже 60 добывать нельзя. Добыча этой нефти резко сокращается. Саудовская Аравия возвращает себе значительную долю американского рынка. И для них это стратегически важная задача. Потому что на китайском рынке, на который они сделали ставку, сейчас Россия очень резко увеличивает обороты и вытесняет Саудовскую Аравию.
В этой ситуации, когда две страны с очень низкими операционными затратами на добычу нефти борются за свои доли мирового рынка нефти, логично не воевать между собой, а заключить соглашение и действовать согласованно и решать проблемы взаимно. Что, в общем, было сделано на самом деле. Два месяца назад такое соглашение, как известно, было заключено между Россией и Саудовской Аравией.
Хочу обратить внимание, что Россия и Саудовская Аравия по объему экспорта нефти и нефтепродуктов на межгосударственный рынок, то, что идет между государствами, занимает 40%. То есть две страны обеспечивают 40% межгосударственной торговли. Если сюда присоединятся сателлиты, наши партнеры по нефтяному рынку, тоже имеющие достаточно низкие операционные затраты, то наша доля на нефтяном рынке существенно выйдет за 50%. То есть это фактически новый центр силы, который может позволить контролировать мировой рынок нефти. И это будет действительно реальный противовес ОПЕК. Он сейчас создается.
- Что касается рынка в целом, прогнозы Goldman Sachs говорят, что к 4 кварталу 2017 года, если учитывать возможность заморозки, будет более-менее сбалансированная ситуация на рынке с точки зрения спроса и предложения. Года два назад предложение на рынке было настолько большим, и ценам никак не угрожало. В настоящее время мы серьезно обсуждаем вопросы объемов спроса и предложения и разницы между ними. Где здесь истина? Насколько это значимо сейчас для рынка?
- Точность определения добычи и потребления нефти на мировом рынке достаточно низка. Если потребление еще более или менее можно надежно измерить, и погрешность будет плюс-минус 2%, то добычу измерить достаточно точно невозможно. Погрешность составляет порядка 5%. Почему?
Существует, во-первых, контрабанда. Из тех районов, где идет война, из тех районов, где падают экономические показатели.
Например, в этом году были очень большие объемы контрабанды зафиксированы в Соединенных Штатах со сланцевой нефтью, которую поставляли в обход всех ограничений.
Есть и другие проблемы. Например, проблема статистики и учета. Для государственной компании Катара, например, не выгодно абсолютно точно учитывать в добыче нефти добычу конденсата, потому что тогда нужно будет снижать добычу конденсата из-за квот ОПЕК. Они в квоты включают только нефть, а конденсата они добывают много больше, чем нефти. Поэтому этот конденсат в мировой добыче не учитывается вовсе. Поэтому постоянно поднимаются вопросы учета – кто, как и что учитывает. Тем не менее найти данные возможно.
- Было бы желание.
- Таких проблем в мире куча. Например, существует проблема контрабанды нефти и нефтепродуктов из Венесуэлы, которая достигает гомерических совершенно размеров. Только по нестыковке цифр видно, что она превышает 500 тысяч баррелей в сутки. Ну, и как в этих ситуациях говорить о том, что 1 миллион баррелей в сутки – это превышение спроса над предложением или наоборот, превышение предложения над спросом. Это же смешно. Мы с такой точностью измерить эти показатели не можем.
