Острый экономический и социальный кризис в Венесуэле не утихает, экономисты говорят о дефолте в ближайшие 5 лет, а прогнозы остаются неутешительными. Некоторые страны, такие как Россия, предпочитают не требовать долг обратно, так как у Каракаса все равно нет денег, а договариваться о реструктуризации. Между тем, еще совсем недавно Венесуэла была процветающей страной.
Чтобы осознать катастрофу, которая разворачивается сейчас в Венесуэле, стоит вернуться лет на 100 назад, изучив историю этой страны и поняв, как изменились институты этой страны с течением времени. Когда-то Венесуэла пользовалась относительно высокими уровнями экономической свободы, хотя это и происходило в условиях диктаторских режимов.
Но когда Венесуэла наконец установила демократию, экономическая свобода стала постепенно умирать. Конечно, не сразу, постепенно. Но это произошло за счет благосостояния миллионов людей.
В конечном счете урок заключается в том, что социализм никогда не работает, независимо от того, что говорят Пол Кругман, Джозеф Стиглиц или кто-либо еще.
Очень часто при режиме Уго Чавеса можно было слышать по телевидению мнения экспертов и экономистов, которые заявляли, что вот на этот раз социализм победил и все идет правильным путем. На этот раз венесуэльцы поняли это. Они ошибались и ошибаются.
С другой стороны, было время, когда страна процветала, ее даже называли "экономическим чудом" во многих книгах и статьях.
Однако за эти годы из пяти президентов четверо были диктаторами. Гражданские и политические права были ограничены: не было свободы прессы, не было всеобщего избирательного права. Но хотя и была установлена диктатура, страна все еще обладала высоким уровнем экономической свободы.
Экономическое чудо
Экономическое чудо началось сто лет назад, когда с 1914 по 1922 гг. Венесуэла вступила в международную нефтяную гонку. В 1914 г. Венесуэла открыла свою первую нефтяную скважину. К счастью, правительство не допустило ошибки в попытке взять на себя управление нефтяным бизнесом или завладеть скважинами. Нефтяные скважины находились в частной собственности и во многих случаях принадлежали частным международным компаниям, которые работали в Венесуэле. Конечно, это трудно назвать принципом невмешательства. Были предусмотрены налоговые льготы, используемые для содействия процессу разведки и разработки нефти. Но большинство отраслей, включая нефтяную промышленность, остались приватизированными.
Более того, за этот период налоговые ставки в стране были относительно низкими.
В 1957 г. предельная ставка налога для физических лиц составляла 12%. Присутствие государства, конечно, сохранялось, а государственный сектор поглотил 20% ВВП. Но государственные расходы использовались главным образом для создания базовой инфраструктуры страны.
Сектор международной торговли оставался относительно свободным, а по сравнению с сегодняшним днем – абсолютно свободным. Были тарифы, которые оставались относительно высокими, но не было никаких других серьезных барьеров для торговли, таких как квоты, антидемпинговые законы или гарантии.
Других экономических мер контроля было немного. Было всего несколько государственных компаний и практически не было контроля за ценами, арендной платой, процентными ставками и обменными курсами.
Конечно, страна не была свободна от проблем центробанка. В 1939 г. Венесуэла создала собственный центробанк. Но банк был в основном неактивным и в первую очередь защищал фиксированный обменный курс с долларом США.
Курс на ограничение свободы
Каракас, 1950 г.
Несмотря на высокий уровень экономической свободы, существовавший в те годы, правительство приняло решение об отмене этой свободы. Изменения включали национализацию телефонной компании, создание многочисленных государственных компаний и государственных банков.Это произошло в 1950 гг. Венесуэльское правительство начало сеять семена разрушений, продолжающееся ухудшение уровня экономической свободы начиная с 1950-х гг. можно видеть и сейчас.
В 1958 г. Венесуэла установила демократию, свергнув диктатуру. С этим пришли и обычные преимущества демократии, такие как свобода печати, всеобщее избирательное право и другие гражданские права. К сожалению, эти реформы сопровождались продолжающимся разрушением экономической свободы.
Ромуло Бетанкур
Первым демократически избранным президентом был Ромуло Бетанкур. Фактически находясь в изгнании, он основал Коммунистическую партию в Коста-Рике и помог основать Коммунистическую партию в Колумбии. Неудивительно, что в качестве президента он начал уничтожать экономические институты Венесуэлы, устанавливая контроль над ценами, арендной платой и другие правила, которых раньше не было. Кроме того, он и его союзники создали новую конституцию, которая была настроена строго против частной собственности.Несмотря на это - или, возможно, из-за этого, - Бетанкур почти повсеместно почитается в Венесуэле как "отец нашей демократии". Это верно и сегодня, когда Венесуэла рушится.
Конечно, по сравнению с сегодняшним днем при Бетанкуре экономическая свобода была гораздо шире. Но все президенты, за одним исключением, которые пришли после Бетанкура, заняли аналогичные позиции и продолжили отказываться от экономической свободы.
Единственным исключением был Карлос Андрес Перес, который второй раз попытался провести некоторые реформы свободного рынка. Но он провел последующие реформы так плохо и беспорядочно, что в конечном итоге рынки остались виновными в возникающих кризисах.
Возвышение Уго Чавеса
Уго Чавес
Со временем разрушение экономической свободы привело ко все большему обнищанию и кризису. Это в свою очередь заложило основу для привлечения политического аутсайдера с популистским настроением. Это, конечно, был Уго Чавес.Он был избран в 1998 г. и пообещал установить более радикальный социализм. Это только усилило проблемы, с которыми страна сталкивалась десятилетиями.
Тем не менее он смог изменить конституцию страны, настроив ее еще больше против частной собственности. После смерти Чавеса в 2013 г. нападки на частную собственность продолжались, и преемник Чавеса, Николас Мадуро, обещает их еще усилить.
Однако теперь правительство возвращается к прямому авторитарному социализму, и Мадуро намерен ввести в действие новую конституцию, в которой частная собственность почти полностью будет отменена, а сам Мадуро сможет оставаться у власти всю жизнь.
Бедность в наследство
Итак, каковы результаты социализма в Венесуэле? Например, гиперинфляция. В стране живут люди, которые питаются чуть ли не мусором, работают школы, которые не способны дать полноценное образование, больницы, которые не лечат должным образом своих пациентов, постоянные долгие и унизительные очереди за хлебом, мукой и основными лекарствами. И милитаризация почти всех аспектов жизни. Если взглянуть на стоимость товаров и услуг, которые можно купить на зарплату профессора колледжа, в 1980-х гг. за 1 кг говядины он должен был бы заплатить сумму, которую зарабатывал за 15 минут. В июле 2017 г. – сумму, которую зарабатывает за 18 часов.
А как насчет ценности наших денег? В марте 2007 гг. самой крупной купюрой в Венесуэле была купюра в 100 боливаров. На нее можно было купить $28, 288 яиц или 56 кг риса. Сегодня на нее можно купить $0,01, 0,2 яйца и 0,08 кг риса. В июле 2017 г. на 500 боливаров можно было купить только 1 яйцо.
Итак, каков ответ нашего общества? Молодежь, которая ведет борьбу за свободу в Венесуэле, несмотря на то что говорят нынешние политические лидеры. Они не хотят называться "оппозицией". Они являются настоящими героями, борющимися за свободу в стране, но мир должен знать, что тираническое правительство делает все, чтобы их уничтожить, все члены сопротивления ежедневно подвергаются преследованиям.
Тем не менее новый строй, настроенный на развитие рынка, должен появиться, прежде чем произойдут серьезные изменения. Нынешние политические оппозиционные партии также ненавидят свободные рынки. Им не нравится Мадуро, но они все еще хотят сохранить их версию социализма.
Это неудивительно. Венесуэльцы плохо понимали важность экономической свободы и свободных рынков, что и привело к нынешней катастрофе. Венесуэльцы никогда не понимали свободу в более широком смысле слова, потому что, когда пользовались высоким уровнем экономической свободы, допускали разрушение политических и гражданских прав, а когда наконец установили демократию, допустили разрушение экономической свободы.
Но надежда умирает последней. Революционные идеи должны привести к новой эпохе в Венесуэле.
