Начиная с лета 2016 года, мировая экономика вошла в период умеренного роста, темпы которого постепенно ускоряются. Но, по крайней мере, в развитых странах вслед за ними не растёт инфляциям. Как считает легендарный экономист Нуриэль Рубини, предсказавший мировой кризис и выход Великобритании из ЕС, низкие темпы инфляции в текущих условиях должны быть поводом для беспокойства.
В США, Европе, Японии и других развитых странах нынешнее ускорение темпов роста экономики вызвано повышением совокупного спроса, ставшего результатом продолжающейся экспансионистской монетарной и бюджетной политики, а также повышением уровня деловой и потребительской уверенности. Эта уверенность растёт благодаря снижению финансовых и экономических рисков, а также сдерживанию геополитических рисков, которые пока что оказывают незначительное влияние на экономику и рынки.
Рост спроса означает, что переизбыток на рынках товаров и труда сокращается, поэтому можно было бы ожидать, что ускорение роста экономики в развитых странах мира приведёт к повышению инфляции. Однако в этом году базовая инфляция в США падает, а в Европе и Японии она остаётся упорно низкой. Тем самым, перед крупнейшими центральными банками (начиная с ФРС США и Европейского центрального банка), которые стараются постепенно отказаться от нетрадиционной монетарной политики, встаёт дилемма: роста экономики они добились, а вот целевого уровня годовой инфляции в 2% пока не достигли.
В своей статье на Project Syndicate Рубини пишет, что одним из вероятных объяснений загадочного сочетания возросших темпов роста экономики с низкой инфляцией заключается в том, что развитые страны испытывают не только повышение совокупного спроса, но и позитивные шоки на стороне предложения.
Такие шоки могут проявляться в различных формах. Благодаря глобализации, из Китая и других развивающихся стран продолжают поступать дешёвые товары и услуги. Ослабление роли профсоюзов и снижение переговорной силы работников привело к выпрямлению кривой Филлипса: низкий уровень структурной безработица не приводит к высокой инфляции зарплат. Цены на нефть и сырьё также низки или снижаются. А технологические инновации, начиная с новой интернет-революции, помогают сокращать себестоимость товаров и услуг.Согласно стандартной экономической теории, правильный ответ монетарных властей на такие позитивные шоки предложения зависит от их долгосрочности. Если шок является временным, тогда центральным банкам не надо на него реагировать; им следует заниматься нормализацией монетарной политики, потому что со временем шок естественным образом ослабнет, а инфляция начнёт расти из-за повышения спроса на рынках товаров и труда. Если же, напротив, шок оказывается длительным, центральным банкам следует смягчать монетарную политику; в противном случае им никак не удастся достичь целевого уровня инфляции.
Для центральных банков всё это не новость. Федеральный резерв оправдывал своё решение начать нормализацию процентных ставок, несмотря на то, что базовая инфляция ещё не достигла целевого уровня, тем что, шоки на стороне предложения, ослабляющие рост инфляции, являются временными. ЕЦБ также собирается ограничить покупку облигаций в 2018 году, исходя из того, что инфляция должна со временем вырасти.
Если монетарные власти неправы в своих предположениях, что позитивные шоки предложения, тормозящие инфляцию, являются временными, тогда переход к нормализации монетарной политики может стать ошибкой, и им следует и дальше заниматься нетрадиционными мерами. Впрочем, можно сделать и прямо противоположный вывод: если шоки являются длительными или более длительными, чем ожидается, тогда нормализацию монетарной политики надо проводиться даже быстрее, чем сейчас, потому что мы уже достигли «новой нормы» уровня инфляции.
Такого мнения придерживается Банк международных расчётов (BIS), который полагает, что настало время снизить целевой уровень инфляции с 2% до 0%. Именно такого уровня инфляции следует ожидать в условиях устойчивых шоков предложения. BIS предупреждает, что попытки достичь инфляции в 2% во время таких шоков могут привести к избыточному смягчению монетарной политики, что вызовет рост цен на рискованные активы и, в конечном итоге, появление опасных пузырей. Согласно этой логике, центробанкам надо скорее начинать нормализацию своей политикии проводить её более быстрыми темпами, чтобы предотвратить новый финансовый кризис.
Центральные банки большинства развитых стран не согласны с BIS. Они уверены, что, если инфляция цен на активы и появится, её можно будет сдержать с помощью макропруденциальной кредитной политики, а не монетарными мерами.
Разумеется, центробанки развитых стран надеются на то, что такой инфляции цен на активы вообще не будет, потому что её подавляют временные шоки предложения; инфляция начнёт расти только по мере повышения спроса на рынках труда и товаров. В то же время на фоне вероятности, что причиной нынешней низкой инфляции могут быть перманентные шоки предложения, они не хотят сейчас ещё больше смягчать свою политику.
В итоге, не отказываясь от формального целевого уровня инфляции в 2%, центробанки при этом готовы продлить график его достижения. Они делали это уже неоднократно, признавая, по сути, что инфляция может сохраняться на низком уровне длительное время. В противном случае, им пришлось бы сохранять нетрадиционную монетарную политику гораздо дольше, в том числе программы количественного смягчения и отрицательные процентные ставки, а это методы, которые для большинства центральных банков (за исключением, может быть, Банк Японии) некомфортны.
Подобная терпеливость центральных банков грозит неоправданным снижением инфляционных ожиданий. Между тем, продолжение нетрадиционной монетарной политики грозит нежелательной инфляцией цен на активы, избыточным ростом кредитования и появлением пузырей. Пока сохраняется неопределённость по поводу причин низкой инфляции, центробанкам придётся находить баланс между этими двумя прямо противоположными угрозами.
