За последние 30 дней цены на уран выросли на 35%, до $33,3 за фунт, достигнув уровня, который в последний раз отмечался 4 года назад. Bloomberg цитирует американскую компанию Cantor Fitzgerald, утверждающую, что во многом из-за кризиса с коронавирусом за 3 недели было уничтожено 46 млн фунтов урана, 35% годового мирового производства урана.
Цены взлетели как раз в то время, когда администрация Трампа одержима возрождением неустойчивой урановой промышленности страны. Якобы это нужно в целях достижения энергетической независимости и в целях национальной безопасности.
Но третья «золотая» ядерная лихорадка может быть обречена на фоне низких цен на энергоносители и жесткого общественного противостояния сектору, который все больше выходит из-под контроля.
В четверг Рабочая группа по ядерному топливу (NFWG) рекомендовала администрации США выделить около 1500 акров за пределами Большого каньона для производства урана. Группа утверждает, что стране необходимо наращивать внутреннее производство во избежание чрезмерной зависимости от иностранных источников.
Организация рекомендовала потратить $1,5 млрд на закупку урана у американских добывающих компаний в течение 10 лет для наращивания запасов урана. Это предполагает закупки на 10 млн фунтов в год.
В отчете Рабочей группы утверждается, что США нужно увеличить запасы урана для двух других целей:
- низкообогащенный уран нужен для производства трития в ядерном оружие, которое должно быть произведено до 2040-х годов,
- высокообогащенный уран будет использоваться в качестве топлива для ядерных реакторов ВМФ до 2050-х годов.
Институт ядерной энергии (NEI) это предложение поддержал, заявив, что создание федерального запаса урана необходимо для разработки технологий следующего поколения и развития передовых видов топлива.
На первый взгляд, это предложение похвально, учитывая плачевное состояние урановой промышленности страны — топлива, несущего решающее значение для ее энергетической отрасли.
В 2017 году американские уранодобывающие компании произвели всего 2,4 млн фунтов уранового концентрата, в 1980 году, в разгар атомной эры, было произведено 44 млн фунтов. На американские шахты приходилось всего 7% урана, закупленного отечественными электростанциями в прошлом году. Довольно неожиданное открытие, если учесть, что в стране 98 действующих ядерных энергетических реакторов в 30 штатах, которые вырабатывают в общей сложности 807 ТВт/ч в год, 20% от общего объема вырабатываемой электроэнергии.
Сейчас в отрасли занято лишь несколько сотен человек в год. В 1980-х годах работало почти 22 тыс. человек.
Медленное падение американской уранодобывающей промышленности объяснимо: в стране нет самых богатых и наиболее доступных урановых месторождений. А у ресурсов в Канаде и Австралии значительно больше урана и более низкие производственные затраты.
Американские шахтеры с трудом получают прибыль от своей деятельности даже в лучшие времена. Следовательно, эта отрасль всегда была вынуждена полагаться на щедрость правительства.
Во время золотой эры американского урана, в 1955-1980 годы, правительство США предлагало щедрые бонусы за добытый уран в попытке поддержать запасы на должном уровне во время Холодной войны. Это подразумевало и 10-летнюю гарантию цен на определенные виды руды, и бонусы в $10 тыс. за открытие и добычу новых источников. В сегодняшних ценах это составляет $100 тыс. Эти стимулы родили настоящую безумную золотую лихорадку в обширном западном регионе страны. Каждый, у кого был джип и счетчик Гейгера, хотел сделать очередное важное открытие.
Программа имела ошеломительный успех: запасы урана в США взлетели так сильно, что правительство прекратило выплачивать бонусы в 1960-х годах.
Жертва государственной политики
Внезапно отрасль, сильно зависимая от правительственных стимулов, пала жертвой своей политики.
В 1975 году правительство разрешило довольно большой процент зарубежных поставок на внутренний рынок. Это открыло двери недорогим поставкам из Канады и Австралии.
Уже к 1987 году страна импортировала почти 15 млн фунтов урана, а внутреннее производство составило всего 13 млн.
Растущая конкуренция сильно отразилась на внутреннем производстве. Интриги страны с ядерной энергией натолкнулись на первое проявление суровой реальности ядерных технологий, когда случилась ядерная катастрофа на Три-Майл-Айленде в 1979 году и авария на Чернобыльской АЭС в 1986 году, после чего весь украинский город превратился в город-призрак. Коммунальные компании начали уставать от времени и стоимости строительства реакторов, спрос упал еще больше.
В итоге производство урана в США упало до 35-летнего минимума к тому моменту, когда в 1990 году была запущена последняя волна реакторов.
В 1992 году министерство торговли ввело ограничения на импорт урана из СССР, что помешало поставкам дешевого урана на американский рынок.
Облегчение было недолгим: год спустя США и Россия заключили сделку по закупке 500 тонн российского оружейного урана у демонтированных ядерных боеголовок страны, которые США превратили в низкообогащенный уран для своих атомных электростанций. Российский уран обеспечил треть потребностей США в следующие 20 лет в рамках программы «Мегатонны в мегаватты».
На рубеже веков производство урана в США упало до самого низкого уровня за 50 лет.
В то же время бывшее советское государство Казахстан стремительно расширяло добычу урана, достигнув вершин мирового рейтинга урановых игроков и став вторым по величине поставщиком США.
Краткое возрождение
Урановая промышленность США пережила возрождение в начале 2000-х годов, когда мировые запасы сократились, родился новый спрос со стороны быстрорастущих экономик Китая и Индии.
К сожалению, это не продлилось долго, поскольку спрос рухнул на фоне финансового кризиса 2008 года. После ядерной катастрофы на Фукусиме в 2011 году начался новый раунд закрытия реакторов, а Германия начала поэтапный отказ от технологии к 2022 году.
Начинается третья «золотая» ядерная лихорадка на очень неустойчивой почве.
Мировые стратегические запасы урана не испытывают опасность истощения. В 2016 году Международное агентство по атомной энергии заявило, что запасов у мирового атомного флота хватит на 130 лет — более чем достаточно для быстрой реакции рынков на любой дефицит, как было в прошлом.
Но что еще важнее, попытка открыть Запад для добычи урана неизбежно натолкнется на жесткое сопротивление и встретит общественный резонанс.
Несмотря на все свои прошлые неудачи, ядерная энергетика была широко популярна в США. Однако переломный момент наступил в 2016 году, когда большинство людей отвернулись от этих технологий.
Согласно последнему опросу, проведенному в прошлом году, американцы придерживаются довольно противоречивых взглядов на ядерную энергию. 49% взрослого населения США либо резко одобряет (17%) или одобряет в некоторой степени (32%) ее использование в производстве электроэнергии, другие 49% либо категорически против (21%), либо в некотором роде против (28%) ее использования.
Причем, мнение американцев о ядерной энергетике не имеет ничего общего с радиацией или проблемами безопасности. Оно обусловлено, скорее, ценами на топливо.
И это странно, учитывая, что бензин и ядерная энергия не смогут заменить друг друга. Бензин используется в автомобильной промышленности, атомная энергия вырабатывает электроэнергию для заводов, предприятий и жилых домов. Но цены на бензин оказывают такое огромное влияние на психику американцев, что зачастую становятся показателем общей энергетической ситуации.
Американцы воспринимают ядерную энергетику негативно, когда цены на нефтепродукты падают, и позитивно, когда цены на топливо стремительно растут. Эти взаимоотношения объяснимы, так как сланцевый бум, который привел к низким ценам на газ, также открыл поток природного газа, который также используется для производства электроэнергии. Когда цены на природный газ находятся на историческом минимуме, конкурентное преимущество атомной энергетики серьезно падает.
Действительно, в ходе опроса Колледжа Колорадо 2020 года выяснилось, что 71% избирателей на Горном Западе и 77% избирателей Аризоны против разработки новых урановых рудников на государственных землях, прилегающих к Большому каньону. С подобной реакцией не захочет иметь дело ни один президент, независимо от того, захотят они его переизбрать или нет.
