Китайское руководство действуют согласно своим лозунгам, а в части внешней политики мышление Пекина в последнее время выражается двумя лозунгами.
Первый – это осторожный принцип tao guang yang hui, который обычно переводят как «прячь свой свет и выжидай своё время». Этим лозунгом направлялась китайская политика в течение десятилетий с тех пор, как его сформулировал Дэн Сяопин в 1980-х годах. Но в конце 2013 года президент Си Цзиньпин выдвинул новый лозунг, определяющий более уверенный, силовой подход: fen fa you wei, или «стремись к достижениям».
Переход к более активной внешней политике под руководством Си Цзиньпина виден повсюду – от объявления Китаем опознавательной зоны ПВО над Восточно-Китайским морем в конце 2013 года до создания новых реалий в Южно-Китайском море и запуска инициативы «Пояс и путь».
Но как пишет глава отдела развивающихся рынков в Citi Дэвид Лубин, в последнее время появились признаки того, что Китай, возможно, передумал по поводу своих возможностей, позволяющих и дальше стремиться к достижениям.
Правительство Си Цзиньпина явно переключилось в режим уступок в своих отношениях с США, а некоторые известные китайские учёные стали задаваться вопросом, не впал ли Китай в состояние стратегического перенапряжения. Например, Янь Сюэтун, старейшина китайской внешнеполитической науки, недавно заявил, что Си зашёл слишком далеко и что Китаю следует ограничить свои амбиции более узкой, региональной сферой. Другой пекинский эксперт, Ши Иньхун, призывает к «стратегическому свёртыванию» в китайской внешней политике.
Существует простое объяснение китайского сдвига к свёртыванию – это президент США Дональд Трамп, применивший к американо-китайским отношениям фирменную напористость при явной поддержке всего американского политического класса, а также значительной части европейского. Наткнувшись на отпор Запада, Китай, что неудивительно, начал осторожничать со своим натиском вперёд.
Доллар США vs юань Китая: 2013-18 гг.
Но нынешняя осторожность Китай во многом объясняется ещё и хрупким состоянием его экономики. Любой, кто недавно ездил в Пекин, расскажет вам, что чувство экономического пессимизма в этом городе редко было таким же явно ощутимым, как сейчас.В какой-то мере спад темпов роста китайской экономики является проблемой, которую Китай создал себе сам. С тех пор как в 2017 году Си Цзиньпин объявил, что финансовая стабильность – это вопрос национальной безопасности, местные власти и финансовый сектор стали, как правило, с подозрением относиться к рискам. А поскольку именно они были двумя главными мотором роста китайской экономики на протяжении последних десяти лет, отторжение рисков провинциальными чиновниками и финансистами, совершенно естественно, лишило экономику энергии.
Однако есть и другая причина экономической хрупкости Китая, на которую редко обращают внимание: капитальный счёт его платёжного баланса. После 2014 года, когда валютные резервы Китая начали падать с пикового уровня $4 трлн (до уровня $3 трлн сегодня), власти страны стали нервничать по поводу ущерба, который может нанести экономической уверенности и глобальной роли Китая слишком сильный отток капитала.
В любой развивающейся стране существует важная связь между состоянием счёта движения капитала и здоровьем местной экономики. Когда деньги голосуют ногами, может ли кто-нибудь ожидать сильной экономической уверенности в стране?
Более того, самым важным фактором, влияющим на приток капитала в любую развивающуюся страну и его отток из неё, являются монетарные условия в США. Мягкая монетарная политика Америки после финансового кризиса 2008 года толкала капитал в Китай и другие развивающиеся страны. Собственно именно это и помогло валютным резервам Китая вырасти до $4 трлн: политика «количественного смягчения», которую проводил Федеральный резерв США, сделала прибыльными для китайских компаний займы в долларах, и она же отправила инвесторов на глобальные поиски доходности. В результате, деньги потекли в Китай.
Напротив, постепенное ужесточение американских монетарных условий в течение последних пяти лет неоспоримо способствовали выкачиванию долларов из Китая, что привело к потерям резервов и самоуверенности страны. Отчасти это объясняется тем, что китайские компании обычно стараются погасить долги, если доллар укрепляется, а стоимость обслуживания долларовых обязательств возрастает. Кроме того, иностранные портфельные инвесторы меньше заинтересованы в покупке китайских гособлигаций, когда разница в процентных ставках в Китае и США сокращается, а именно это происходит в последние месяцы.
Основная причина, по которой валютные резервы Китая не упали ниже $3 трлн (это заставило бы китайские власти нервничать ещё сильнее), заключается в том, что в конце 2016 года и начале 2017-го была создана сеть контроля за оттоком капитала. Но контроль не может быть полностью водонепроницаемым: как свидетельствует история движения капитала, если деньги хотят покинуть страну, они её покинут.
Хрупкое состояние капитального счёта и вызванная этим экономическая неуверенность едва ли могут стать надёжным фундаментом для агрессивной китайской внешней политики. В следующий раз, когда Трамп почувствует желание устроить разнос председателю ФРС Джерому Пауэллу за слишком быстрое ужесточение монетарной политики, ему следует сделать паузу, чтобы задуматься о той роли, которую повышение американских ставок и укрепление доллара играют в обуздании самоуверенности Китая. Мягкий Федеральный резерв – это подарок для Пекина.
