Каталония, безусловно, имеет отличную от остальной Испании идентичность. Но недавний порыв к независимости подпитывался в основном недовольством финансового перераспределения от богатых каталонцев к их соотечественникам.
Парадоксально, но глобализация разжигает сепаратизм по всему миру, поднимая вопрос, на который и каталонцы сегодня пытаются ответить: за кого конкретно мы должны нести социальную ответственность?
У каждой страны или региона своя особая история. Однако национальные границы, на удивление, непрочные. Некоторые обстоятельства предлагают малым и только что получившим независимость государствам довольно неплохие перспективы. Чем меньше страна, тем легче ее правительству удовлетворить политические предпочтения людей. Компромисс проще найти среди 300 тыс. человек, чем среди 300 млн.
Но, как заметили Альберто Алесина и Энрико Сполаоре в своей книге "Размер государств" (The Size of Nations), малые страны также сталкиваются с трудностями. У них небольшие экономики. Границы неизбежно увеличивают торговые издержки, оставляя страны с маленьким внутренним рынком в менее выгодном экономическом положении. В период внешнеполитической напряженности малые страны, у которых, естественно, небольшие армии и оборонные бюджеты, чаще подвергаются внешнему давлению и шантажу.
Таким образом, в мире появляется больше новых государств, когда он относительно спокойный, когда технологии и глобальное сотрудничество ликвидируют международные преграды в торговле. Хотя движение к получению независимости в Восточном Тиморе, Косово и Южном Судане сопровождалось масштабным кровопролитием, в последние пятьдесят лет число новых суверенных государств росло в тандеме с уменьшением глобального насилия и ростом торговли, отмечает британский журнал The Economist.
Членство в Королевстве Испания требует от жителей Каталонии определенных жертв, в первую очередь это касается вовлечения Мадрида в процесс принятия решений. Если бы Каталония могла выйти из Испании, но сохранила свои нынешние торговые отношения, то выход выглядел бы еще привлекательнее.
Мотивы небольших регионов обрести независимость не всегда благородны. В богатых экономиках более благополучные поддерживают бедных с помощью различных программ социального обеспечения.
Это означает, что более богатые районы помогают финансово бедным. Географическое перераспределение не всегда становится источником напряженности. Жители штата Массачусетс редко выражают недовольство по поводу перевода своих федеральных налогов в Миссисипи.
Однако материальные различия, к которым также накладываются яркие культурные отличия, могут быть взрывоопасными. Финансовый кризис и его последствия, ставшие причиной увеличения числа безработных (и, следовательно, тех, кто зависит от государственной помощи), превратились в оружие для политиков в регионах, стремящихся разорвать связь со своими национальными экономиками.
Каталонцы недовольны размером фискального груза, который на них возложила остальная Испания. И они не одиноки. В октябре итальянцы в более богатой северной части страны проголосовали за увеличение автономии.
Опасаясь расчленения, национальные правительства часто используют фискальную децентрализацию для ослабления сепаратистских настроений. Децентрализация была частью (и довольно успешной) стратегии Великобритании по контролю шотландского сепаратизма.
Однако делегирование больше власти регионам сопряжено с рисками. По мере роста влияния региональных правительств граждане начинают активнее поддерживать идею независимости. Поэтому центральным властям иногда приходится идти на жесткие меры по отношению к недовольным регионам, включая ограничение их самоуправления. Мадрид использовал подобную тактику в 2010 г., когда правая Народная партия Испании сумела отменить ранее предоставленные Каталонии права.
В краткосрочной перспективе децентрализация усиливает неравенство в конкретной стране, поскольку меньше ресурсов поступает более бедным гражданам и районам. Некоторые экономисты, как, например, Джейсон Соренс из Дартмутского колледжа, считают, что в долгосрочной перспективе децентрализация ведет к улучшению экономических показателей.
Но если богатые районы, как правило, остаются богатыми, поскольку эффективные компании и люди выигрывают от близости таких же компаний и людей, децентрализация может создать серьезные трудности для более бедных районов. Богатые регионы могут без особых проблем сохранить бюджетные льготы и социальные программы, поскольку имеют более широкую налоговую базу.
В более бедных регионах это нереально, так как здравоохранение, образование и другие социальные расходы опираются на небольшую налоговую базу.
Либералы не уверены, как следует относиться к сепаратизму. Демократическое самоопределение выглядит похвальным принципом. А угроза отделения может даже стать для бедного большинства инструментом давления на богатое меньшинство.
Но культурная идентичность - зыбкая и непредсказуемая вещь. Когда она становится оправданием для уклонения от ответственности, но при этом используются блага открытого рынка, это ставит под угрозу как социальную гармонию, так и открытость.
Географический охват перераспределения будет неизбежно ограничиваться популярными идеями о принадлежности национального богатства. Но гораздо лучше для всех, если этот охват будет расширяется, а не сокращаться.
