Президент РФ Владимир Путин в своем интервью телекомпании "Ниппон" и газете "Иомиури" заявил о том, что Россия выступает за полную нормализацию отношений с Японией, однако не в ущерб своим интересам.
В рамках встречи с представителями японских СМИ, начало которой, как они заявили, "напугало" и "удивило" их, Владимир Путин назвал отсутствие мирного договора с Японией анахронизмом, который "должен быть устранен". Однако при этом глава государства отметил, что компромисса в переговорах будет добиться непросто.
Путин призвал создать между Россией и Японией "атмосферу доверия, дружбы и сотрудничества", приведя пример улучшения российско-китайских отношений. Кроме того, президент России также напомнил о том, что Япония ранее сама отказалась вести переговоры по поводу мирного договора, а также в дальнейшем применила санкции, в связи с чем Владимир Путин поставил вопрос о самостоятельности позиции Японии.
В интервью телекомпании "Ниппон" и газете "Иомиури" он также разъяснил их японским слушателям смысл поговорки "Тише едешь – дальше будешь".
В. Путин: Мне сказали, что вы хотели посмотреть Юмэ, пожалуйста, я вам ее представил – она в отличной форме.
Реплика: Спасибо большое. Действительно, собачка очень бодрая.
Еще раз хотели выразить благодарность за то, что вы, несмотря на свою занятость, нашли время дать интервью японскому телевидению "Ниппон" и газете "Иомиури". Это собачка породы акита из префектуры Акита, мы очень рады видеть Юмэ веселой и бодрой. Однако мы немного удивились и испугались, что начало встречи будет такое.
В. Путин: Правильно испугались, потому что она строгая собака. Очень много народу здесь, камеры работают, софиты светят, фотоаппараты стучат, и она выполняет охранные функции.
Реплика: Да, я думаю, что всегда она вас так защищает.
В. Путин: Да, так оно и есть. 
Фото: Пресс-служба Президента РФ Вопрос: Итак, уже совсем скоро вы посетите Японию в качестве президента. Мы видим, что вы очень заняты.
В. Путин: Я в последний раз в качестве президента был в Японии, по-моему, 11 лет назад. Потом, правда, приезжал в качестве Председателя Правительства России. Но с премьер-министром Абэ у нас очень частые контакты: мы несколько раз уже виделись в этом году.
Вопрос: В этот раз вы будете встречаться и беседовать с премьер-министром Абэ в его родной префектуре Ямагути. Чего вы ожидаете от этой встречи?
В. Путин: Я вообще с большим интересом к Японии отношусь, это общеизвестно, к истории, к культуре Японии, поэтому мне, конечно, было бы интересно посмотреть, расширить свои знания о Японии. Я был в Токио, был еще в паре городов, но в этой префектуре не был никогда, и мне просто интересно, как это выглядит, что там есть интересного, но я уверен, что премьер мне подробно об этом обо всем расскажет.
Вопрос: Позвольте затронуть тему японско-российских отношений. 15 декабря вы будете в родной для господина Абэ префектуре Ямагути. В этом году это уже четвертая встреча на высшем уровне. Мы все надеемся, что такой формат встречи имеет очень глубокий смысл. Как вы на это смотрите?
В. Путин: Мне кажется, что встречи на высшем уровне вообще в относительно неформальной обстановке всегда полезны, и есть основание ожидать, что мы продвинемся в решении вопросов, над которыми будем работать. Я помню свое самое первое знакомство с Японией. Я работал еще в Петербурге и был заместителем мэра. Вдруг неожиданно генеральный консул Японии в Петербурге пришел ко мне в кабинет и сказал, что Министерство иностранных дел Японии хочет пригласить меня в Японию. Я очень удивился, потому что к Японии не имел никакого отношения, кроме того что занимался борьбой дзюдо. И тогда была возможность посетить и Токио, и пару других городов. И, вы знаете, столица – везде столица: официоз, определенный протокол. В провинции всегда легче разговаривается, легче складывается разговор. Так что, я надеюсь, что в родных местах господина премьер-министра обстановка будет такая, которая настроит нас на откровенный, очень предметный и, надеюсь, результативный разговор.
Вопрос: В этом году исполняется 60 лет с того дня, когда премьер-министр Хатояма и премьер-министр Булганин подписали Совместную японско-советскую декларацию 1956 года. Японский народ встречает этот исторический рубеж огромными надеждами. Как вы думаете, может он ждать этого "чего-то особого"?
В. Путин: Вы знаете, ведь вы сейчас вспомнили про 60 лет и подписание декларации. Кстати говоря, 60 лет восстановления дипломатических отношений, но отношения между Японией и Россией имеют гораздо более глубокие корни. Мы в целом имеем дипломатические отношения в течение 150 лет, уже более чем 150 лет. Поэтому, мне кажется, нам не нужно такой экскурс делать только на 60 лет, надо посмотреть глубже, в века. Может быть, это даст нам возможность посмотреть на более отдаленную перспективу в будущем.
Что касается этих 60 лет и вообще за более чем вековую историю, у нас были разные отношения, были и трагические страницы нашей истории, но начиная с 1956 года, когда мы восстановили дипотношения, у нас, к сожалению, до сих пор нет такой базовой основы, на которой мы могли бы строить отношения, соответствующие нашим желаниям и соответствующие тому, что востребовано на сегодняшний день в плане двустороннего взаимодействия. В мире, в регионе Дальнего Востока мы естественные партнеры, но отсутствие мирного договора не дает нам возможности многопланово и многосторонне развивать наши отношения. Поэтому мы, разумеется, будем стремиться к заключению этого договора. Мы хотим полной нормализации отношений.
Отсутствие мирного договора между Россией и Японией – это анахронизм, доставшийся из прошлого, и этот анахронизм должен быть устранен. Но как это сделать – это вопрос сложный. Вы вспомнили про декларацию 1956 года, и в декларации были прописаны правила, которые подлежали исполнению с обеих сторон и которые должны были быть положены в основу заключения мирного договора. Там, если вы помните, если вы посмотрите внимательно текст этой декларации, написано, что мы сначала заключаем мирный договор, потом вступает в действие декларация, и два острова передаются Японии. Не сказано, на каких условиях передаются, под чьим суверенитетом это остается. Но тем не менее такой документ был подписан. Но он был не только подписан, он был ратифицирован как Верховным Советом СССР, то есть парламентом Советского Союза тогда, так и парламентом Японии.
Но после этого японская сторона заявила о том, что она эту декларацию выполнять не будет, а позднее и Советский Союз тоже заявил о том, что декларация не может быть исполнена в одностороннем порядке, только Советским Союзом. Но в 2000 году тогдашний премьер Японии обратился ко мне с просьбой вернуться к этому процессу, к этому разговору, к этим переговорам, кстати говоря, на основе декларации 1956 года. Я согласился. С тех пор мы ведем диалог на этот счет, но не могу сказать, что наши японские партнеры и друзья остаются как раз в рамках этой декларации 1956 года. Мне кажется, предвосхищать наши переговоры с господином премьер-министром слишком рано, но мы, разумеется, рассчитываем на то, что будем двигаться вперед.
Вопрос: Вы сказали, что совместная декларация 1956 года является базовым документом. Вы, господин президент, многократно обсуждали эту тему со многими японскими премьер-министрами начиная с 2000 года. Нынешний премьер-министр Абэ исходит из того, что мирный договор может быть подписан на основе решения вопроса о принадлежности четырех островов. Как мы понимаем, между вами и господином Абэ больше года эта тема обсуждалась: в прошлом году осенью в Нью-Йорке – правда, только 10 минут, – в этом году в Сочи, во Владивостоке, в Лиме вы обсуждали эту проблему один на один. Мы посчитали, в таком формате беседы длились в общем 2 часа 15 минут. Видно, что это была очень детальная дискуссия. Какие есть, по вашему мнению, перспективы на предстоящей встрече определиться с подписанием мирного договора?
В. Путин: Конечно, мы будем к этому стремиться. Конечно, будем стремиться именно к такому результату. Но вы вспомнили сейчас про соглашение 56‑го года, а я напомню, что практически по инициативе Японии эти переговоры были позднее прекращены. И по просьбе моих японских коллег в 2000 году мы вернулись к обсуждению возможности заключения мирного договора на основе соглашения 56‑го года. Но в соглашении 56‑го года говорится о двух островах, а вы сейчас сами сказали о том, что премьер-министр ставит вопрос о четырех островах. Значит, мы уже вышли за рамки соглашения 56‑го года, это совсем другая ситуация и другая постановка вопроса.
Я думаю, что это не секрет, я очень люблю Японию, японскую культуру, спорт, в том числе дзюдо, но ничего обидного не скажу, если отмечу, что Россию я люблю еще больше. И вести переговоры и господин премьер-министр, и я будем исходя из наших национальных интересов – из интересов России, из интересов Японии. Мы должны найти компромисс. Мы должны понимать, что результаты той ужасной трагедии XX века, которой является Вторая мировая война, закреплены в соответствующих международных документах и это очень тонкая вещь, как отрегулировать все спорные вопросы, не разрушая всего фундамента международной правовой базы, возникшей в результате Второй мировой войны. Поэтому еще раз хочу сказать: мы не можем предвосхищать хода и тем более результатов наших переговоров. Все, о чем мы говорим, досталось нам в результате событий 70‑летней давности. Так или иначе, в течение этих 70 лет мы вели какой-то диалог на этот счет, в том числе насчет заключения мирного договора. Но очень бы хотелось, чтобы в ходе моей поездки в родные места господина премьер-министра мы вдруг достигли ясного понимания, как мы можем эту проблему решить. Если это произойдет, мы будем очень рады. Есть ли шансы? Наверное. Шансы всегда есть, иначе нечего разговаривать. Насколько они велики? Мне сейчас трудно сказать, потому что это будет зависеть в том числе от гибкости наших партнеров.
Вопрос: Я не политик, не дипломат и не участник переговоров. Однако как гражданин Японии и как представитель журналистской профессии хотел бы отметить, что сложилась очень благоприятная ситуация: 60‑летие декларации 1956 года. Вы, господин президент, пользуетесь необычайно высокой политической поддержкой у себя в стране, которая выше 80%. И правительство Абэ среди японских прежних правительств имеет самую прочную политическую позицию в Японии. По опросам общественного мнения, поддержка составляет 50 или 52%.
Если учесть эти факторы, этот временной момент, если к этому добавить и третье условие, я имею в виду то, что прежде большинство придерживалось позиции одновременного возврата четырех островов, а теперь, согласно опросу, гораздо большее количество граждан Японии выступает за возврат сначала двух островов, я как представитель СМИ полагаю, что именно сейчас имеются нужные три условия.
И если столько условий сложилось вместе, конечно, хочется ожидать того, что эта сложная ситуация, которая, как я понял из ваших слов, пока еще имеется, как-то была преодолена.
В. Путин: Да, вы заметили совершенно точно: и у господина премьер-министра, и у меня здесь, на родине, достаточно большой уровень доверия со стороны наших граждан, но я лично для себя это трактую так, что я не имею права злоупотреблять этим доверием и любое решение, которое будет найдено, должно соответствовать национальным интересам Российской Федерации.
Но в наши интересы, в интересы Российской Федерации, входит не в последнюю очередь нормализация отношений с Японией. Весь комплекс, который будет предложен для решения, весь комплекс, связанный с нормализацией наших отношений, с тем, что за этим последует, за этой нормализацией, – это целый большой набор вопросов, которые должны быть обсуждены и по которым должны быть приняты решения, причем эти решения должны быть практического характера.
Ведь мы, допустим, с господином премьер-министром много говорили и очень правильно, я считаю, говорили о создании атмосферы доверия, дружбы между двумя странами и народами. На почву вот этого доверия должны ложиться и наши договоренности по созданию условий для подготовки мирного договора. Это, например, может быть достигнуто в результате масштабной совместной экономической деятельности, в том числе на южных Курильских островах. Это может быть достигнуто в результате решения вопросов чисто гуманитарного характера, например беспрепятственных безвизовых поездок бывших жителей южных Курильских островов к местам своего прежнего проживания: посещения кладбищ, своих родных мест и так далее.
Это целый большой комплекс вопросов, который мы должны обсудить и по каждому из них принять решение. Смотрите, мы ведь не отказывались после возобновления переговорного процесса в 2000 году от того, чтобы последовательно вести дело к заключению этого мирного договора. Но в какой-то момент несколько лет назад Япония в одностороннем порядке сама прекратила эти переговоры и отказалась от контактов с нами. Это же не мы отказались от контактов с Японией, японская сторона отказалась от контактов с нами. Это первое. Второе. Япония присоединилась к санкциям против Российской Федерации. Как мы будем развивать дальше экономические отношения на новой, гораздо более высокой базе, на более высоком уровне при наличии санкционного режима? Я сейчас не хочу давать оценок тому, что могла или должна была сделать Япония, это вообще не мое дело, это дело японского руководства. Но мы должны понять, насколько все наши договоренности в комплексе, насколько они исполнимы в рамках тех союзнических обязательств, которые взяла на себя Япония, насколько велика степень самостоятельности принятия этих решений, на что мы можем рассчитывать, к чему можем прийти, в конце концов? Это очень непростые вопросы, и даже несмотря на те абсолютно очевидные, позитивные предпосылки, о которых вы сейчас упомянули, а они действительно есть, можно ли на сто процентов сказать, что мы прямо сейчас достигнем окончательной договоренности? Не знаю, это еще вопрос, который требует очень серьезного обсуждения, хотя, повторяю еще раз, мы искренне стремимся к этому результату.
Вопрос: Премьер Абэ все время настаивает на том, что надо развивать диалог с господином Путиным. Например, вы сказали сейчас про свободные поездки, чтобы бывшие японские жители островов могли их посещать. Но также и бизнесмены, туристы, – сделать эти связи более свободными, и на этой основе, может быть, развивать совместную хозяйственную деятельность. Это, конечно, будет связано с движением в сторону мирного договора. Каково ваше мнение?
В. Путин: Да, что касается решения гуманитарных вопросов, это была инициатива господина премьер-министра. Он поднял этот вопрос на нашей последней встрече в Лиме и прямо меня спросил, не будем ли мы согласны со свободным доступом граждан Японии в безвизовом режиме, решить вопрос так, чтобы они без виз могли посещать южные Курильские острова, посещать свои родные места? Я сразу сказал, что да, это вполне возможно. Надо только, чтобы министерства иностранных дел между собой решили чисто технические вопросы. Никаких политических ограничений я здесь не вижу.
То же самое касается и вопросов экономического характера. Мы-то готовы, но я еще раз хочу повторить: в условиях, когда Япония присоединилась к санкциям против России, насколько Япония готова и в состоянии это сделать, не нарушая своих союзнических обязательств? Мы не можем дать на это ответа. На это ответ может дать только сама Япония. Но мы должны это понять для себя, точно, ясно представлять и иметь какие-то гарантии и сейчас, и на будущее.
Вот смотрите, из другого региона приведу вам пример. Мы договаривались о строительстве газотранспортной системы по дну Черного моря в Болгарию. Заключили определенные договоры технического характера, контракты на прокладку газовой системы. А потом Болгария создала такие условия, которые не позволили реализовать этот проект, явно в ущерб своим национальным интересам. И, собственно, прежнее болгарское руководство это осознавало и признавало. Но мы им поверили когда-то, начали проект. В конце концов, когда выяснилось, что Болгария отказывается от этого проекта, не дает нам возможность его реализовать, мы вынуждены были тоже отказаться. Мы понесли многомиллионные, несколько сот миллионов долларов, убытки. Мы не хотим попадать в такие ситуации.
Я сейчас не хочу говорить о нашем сотрудничестве с Японией, там у нас, слава богу, таких проблем не возникало. Но не хочется, чтобы они возникли в будущем. Поэтому здесь все должно быть заранее посчитано, обо всем мы должны заранее договориться. И не просто договориться, а закрепить эти договоренности в таких юридически обязывающих документах, которые были бы гарантией исполнения взаимных обязательств.
Вопрос: Когда-то вы сами указывали на то, что надо использовать дух дзюдо, для того чтобы достичь решения вопроса по территориальной проблеме. Если сейчас вернуться к этой аналогии, то матч еще продолжается? То есть, допустим, в олимпийском регламенте можно бороться только пять минут. Мы еще в рамках пяти минут? Сколько остается до конца матча? Или мы уже вышли за дополнительное время?
В. Путин: Нет, вот смотрите, я же говорил уже, мы вели переговоры, потом японская сторона в одностороннем порядке эти переговоры приостановила. Теперь, по просьбе наших японских партнеров, мы опять вернулись к этим переговорам. Какая команда подается в этом случае в дзюдо? Вы знаете лучше меня, наверное, – ёши ("продолжайте"). Вот мы и будем продолжать.
Вопрос: Получается, что вот эта команда – это совпадение воли двух сторон – продолжать? Остается какой-то еще путь, который не пройден до завершения матча, и мы пока не можем сказать, сколько этого пути нам осталось. Вы так представляете себе дело?
В. Путин: Я думаю, что сегодня очень много вопросов, которые подлежат профессиональному анализу по линии самых различных ведомств: по линии политических ведомств – министерств иностранных дел, по линии экономических ведомств, по линии ведомств, которые занимаются вопросами безопасности. Нам нужно все просчитать и все понять, о чем мы можем договориться и какие будут последствия как для Японии, так и для России, с тем чтобы и российский народ, и японский народ пришли к выводу, что эти компромиссы приемлемы и соответствуют интересам наших стран.
Вопрос: Россия считает, что у нее нет других территориальных проблем, кроме вот этой проблемы с Японией?
В. Путин:Мы считаем, что у нас вообще нет никаких территориальных проблем. Это Япония считает, что у нее есть территориальные проблемы с Россией. Мы готовы на этот счет разговаривать.
Вопрос: Но, как мы понимаем, довольно на высоком уровне разговор продолжается, и ищется какой-то новый подход. Японский премьер-министр говорит о новом подходе, и в этом плане уже в определенной степени есть продвижение. Но, судя по вашим словам, получается не совсем так, такого продвижения еще пока нет, у меня такое впечатление возникло. Я не ошибаюсь?
В. Путин: И да, и нет. Продвижение есть в том смысле, что господин премьер-министр предложил, как бы наметил направление движения к достижению мирного договора и к решению вопросов, связанных с территориальными проблемами. А что он предложил? Он предложил создать обстановку доверия и сотрудничества. Я думаю, что по-другому вряд ли себе даже можно представить, что мы можем выйти на подписание этих документов, о которых мы говорим, без того, чтобы доверять друг другу и сотрудничать. Это просто невозможно себе даже представить.
Поэтому мы с этим согласны, и в этом смысле продвижение вперед, безусловно, есть. Например, господин премьер-министр предложил выйти на новый уровень экономического взаимодействия, предложив восемь направлений сотрудничества в самых важных, интересных и для нас, и для Японии областях взаимодействия. Он же, господин премьер-министр, обратил внимание на необходимость решения вопросов гуманитарного характера. Об одном из этих вопросов мы уже упоминали – безвизовое посещение гражданами Японии южных Курильских островов.
Есть и другие направления. Например, скажем, область культуры. Чрезвычайно важная вещь. Мы все время возвращаемся к спорту, к дзюдо, потому что я этим занимаюсь, но ведь кроме этого есть еще и сфера культуры. Каждый год практически в Японии проходят те или иные мероприятия, связанные с Россией. В следующем году мы собираемся провести там целую серию мероприятий, которые хотим назвать "Русские сезоны". Свыше 40 различных мероприятий, причем думаем делать в разных городах.
Интерес к японской культуре в России не меньший, чем в Японии к русской, я вас уверяю. Мы просто с большим уважением и интересом относимся к истории Японии, истории японского народа, такой самобытной культуре. У нас огромный интерес в России это вызывает!
Все это вместе, если все это мы будем делать, реализовывать, можно поговорить и нужно говорить о совместных усилиях в направлении обеспечения международной безопасности, и не только в регионе Дальнего Востока. Разве нас не беспокоит увеличение опасности, связанной с распространением оружия массового уничтожения, ракетных технологий, например? Это все представляет определенную угрозу для мира, для региона. Но у нас есть совершенно очевидные точки соприкосновения, которые касаются наших интересов. Если мы будем действовать по всем этим направлениям, мы создадим как раз условия, те самые условия доверия, о которых говорит господин Абэ, для того чтобы сделать еще один шаг – заключить мирный договор на определенных условиях. Но нужно сначала эту часть пути пройти, а потом уже договориться и об условиях заключения мирного договора. И то и другое – это непростые задачи, но они достижимы. Эти цели достижимы, а задачи решаемы.
Вопрос: Господин президент, вы сейчас упомянули план господина Абэ, состоящий из восьми пунктов, Вы сейчас сами сказали, что это действительно единственный реалистичный путь такого рода сотрудничества, путь к решению проблем.
Считаете ли вы реализацию этого плана одним из важнейших условий достижения соглашения по мирному договору?
В. Путин: Вы знаете, это не условие. Это создание необходимой атмосферы.
Мы с Китайской Народной Республикой, с нашими друзьями в Китае, вели переговоры по пограничным вопросам 40 лет. И там тоже были вопросы, связанные с определенными территориями. Мы сегодня характеризуем российско-китайские отношения как отношения стратегического партнерства, причем даже особого стратегического партнерства. У нас никогда не было такого уровня доверия с Китайской Народной Республикой, как сейчас. Китай – самый крупный наш торгово-экономический партнер в страновом измерении. Мы осуществляем огромные, многомиллиардные совместные проекты. Мы вместе работаем не только в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, что естественно, поскольку и Китай, и Россия являются постоянными членами Совета Безопасности ООН, но и в таких региональных структурах, как Шанхайская организация сотрудничества, как БРИКС – это же глобальные организации, и так далее, и так далее.
Сейчас мы говорим о том, чтобы между созданной нами недавно на постсоветском пространстве организацией Евразийского экономического союза и Китаем заключить соглашение о свободной торговле так, как мы это сделали совсем недавно с Вьетнамом. А дальше будем сопрягать, во всяком случае, мы готовы к этому, китайскую идею "Экономического пояса Шелкового пути" со вновь созданной нашей региональной организацией. То есть, понимаете, насколько многообразны, многовекторны и глубоки стали за последние пару десятков лет российско-китайские отношения?
И мы решили пограничный вопрос. Это не вызвало никаких больших проблем, если сказать вообще, были какие-нибудь или нет, ни в Китае, ни в России, хотя мы тоже пошли на взаимные уступки, на какие-то компромиссы. Но это компромиссы между дружескими странами. Мне кажется, что достичь компромиссов подобного рода на другой основе практически невозможно. И то, что предложил господин Абэ, это, на мой взгляд, может быть, даже единственный путь достижения цели, к которой мы все стремимся.
Вопрос: Вы говорите о решении проблем по границе с Китаем и очень высоком уровне доверия с Китаем. Но с Японией отношения такого уровня не достигают. Вы это имеете в виду?
В. Путин: Послушайте, я же только что говорил, вы сами об этом знаете: у нас с Китаем самый высокий двусторонний оборот, и мы всё больше и больше либерализуем наши торговые отношения. А Япония ввела против нас санкции экономические. Вы понимаете разницу или нет? Почему? В результате событий на Украине или в Сирии? Где Япония и японско-российские отношения, где Сирия и события на Украине? Значит есть какие-то обязательства союзнические у Японии. Мы относимся к этому с уважением, но нам нужно понять степень свободы Японии и на что Япония сама готова пойти. Надо с этим разобраться, это вопросы не второстепенного характера. В зависимости от того, что мы будем планировать как базу в конечном итоге для подписания мирного соглашения. Вот разница между тем, что мы имеем сейчас в российско-японских и российско-китайских, скажем, отношениях. Я здесь не хочу ничего противопоставлять, просто вы меня сами спросили, о чем идет речь. Вот об этом – речь идет о том, чтобы создать атмосферу доверия.
Вопрос: Господин президент, вы упомянули комплексный пакет мер, который необходим нам. Одним из направлений, вы тоже об этом уже упомянули, могла бы стать совместная экономическая деятельность. Мне тоже так представляется. Вот в отношении этой совместной экономической деятельности – какой она вам видится? Например, один из вариантов – это может быть на всех четырех островах или, например, на части из них. Допустим, там будет создана какая-то особая экономическая зона, где могло бы осуществляться такое взаимодействие. Вот какой у вас в голове имеется образ этого экономического сотрудничества, когда вы о нем говорите?
В. Путин: Вы знаете, во-первых, на мой взгляд, нам нужно в широком смысле улучшать наши торгово-экономические связи. За последние два года они, к сожалению, очень потеряли в объемах товарооборота между Россией и Японией, и нужно сделать все для того, чтобы восстановить прежний уровень – хотя бы восстановить – и увеличить его, двигаться дальше.
Мы, как я уже говорил, естественные партнеры, потому что, разумеется, чего греха здесь таить, мы заинтересованы в участии Японии, скажем, в развитии российского Дальнего Востока в целом, в получении технологий. И примеры хорошие есть. Скажем, в автопроме есть очень хорошие примеры, в других отраслях, в сельское хозяйство японцы приходят с удовольствием. Надеемся, кстати говоря, что Япония откроет свои рынки для экологически чистой мясной продукции российского производства.
У нас много интересных направлений в энергетике. 9% нефти и газа, потребляемого Японией, ваша страна получает из России. И есть еще перспектива развития: "Сахалин‑1", "Сахалин‑2" работают активно, 75%, по-моему, всего продукта, производимого на этих заводах, направляется в Японию по долгосрочным контрактам. Есть планы строительства третьего завода. Сейчас реализуются планы участия японских партнеров на севере России, на полуострове Ямал. У нас есть над чем работать, и это перспективно, масштабно.
Что касается островов южной Курильской гряды, то здесь разные варианты возможны. Мы готовы рассмотреть совместную работу и на одном острове, и на двух, и на трех, и на четырех. Важны условия, но условия должны быть максимально либеральными. Об этом говорил премьер-министр Абэ, и я с ним согласен.
Вопрос: Какое будет юридическое оформление этой деятельности? Это будет российская зона или японская или какая-то совместная? Как организовать юридическую базу этого? Есть несколько способов и вариантов. Что вы думаете об этом?
В. Путин: Я думаю, что японцы – очень творческий и очень умный народ. Вы сейчас продемонстрировали как раз блестящий пример такого подхода к дискуссии, поставили вопрос о том, что хозяйственная деятельность может развиваться на островах, суверенитет над которыми будет осуществлять Япония. Но если будет это так с первого шага, то тогда второго шага не нужно, потому что вопрос можно считать закрытым. Мы так не договаривались. Мы договаривались сначала решать вопросы политического характера принципиально, потом уже решать вопросы, скажем, о заключении мирного договора или то и другое вместе. Но при понимании того, что автоматически, только нарисовав планы возможного совместного сотрудничества, мы не можем, просто не в состоянии будем решать вопросы, связанные с заключением мирного договора и с его основой решения вопросов территориального характера. Поэтому это предмет очень тщательных, взвешенных и предметных профессиональных переговоров.
Вопрос: С позиции японца могу сказать, что, конечно, в совместной деятельности есть очевидные плюсы для Японии. И, допустим, сделав какие-то продвижения на этом треке, наверное, имело бы смысл как-то продвинуться в решении территориальной проблемы. Я думаю, что такие надежды, такие ожидания есть у многих японцев.
Вы, господин президент, сами тоже говорили о том, что декларация 56‑го года – это единственный законодательно оформленный документ между двумя странами, где указывается путь к решению нашей проблемы. И там написано, что действительно Шикотан и Хабомаи будут переданы Японии впоследствии.
Вы как раз нам сейчас сказали, что здесь разные трактовки могут быть, в частности, в отношении того, под чьим суверенитетом это может производиться. Я думаю, что если совместная деятельность принесет свои плоды, если это получится, то в какой степени могла бы тогда быть решена проблема оформления передачи, под чьим суверенитетом могли бы быть переданы эти острова, например?
В. Путин: Сейчас об этом рано говорить. Вы все время ссылаетесь на декларацию 56‑го года, но Япония же отказалась исполнять эту декларацию. Понимаете, если премьер-министр, если кабинет министров Японии вернется именно к такой формулировке, тогда мы будем обсуждать. Если вы внимательно посмотрите декларацию – там есть статья девятая, – то вы увидите, что там говорится о передаче, но не написано, под какой суверенитет, не написано, на каких условиях. Там очень много вопросов. Даже в рамках декларации 56‑го года еще нужно много и много работать. А если японские партнеры выходят за рамки декларации 56‑го года, то это вообще отдельная тема. Но для того, чтобы подойти к решению таких острых и давно назревших вопросов, я бы согласился с премьер-министром: нужно создать атмосферу доверия, дружбы и сотрудничества между нашими странами. Мне кажется, что начать нужно именно с этого.
Вопрос: Господин президент, хотел бы еще один вопрос задать о наших отношениях. В России есть такая известная пословица: тише едешь – дальше будешь. Вот "дальше будешь" – это понятно что такое, это укрепление наших отношений, их развитие. А вот первая часть "тише едешь" – это что значит? Как нам это определить?
В. Путин: Если вы хотите понять смысл этой поговорки, то она призывает к тому, чтобы не спешить в принятии серьезных решений. Аккуратно, не спеша можно добиться наибольшего результата и лучшего качества. И эта пословица не направлена на какой-то саботаж в достижении цели, не направлена на то, чтобы делать вид, что кто-то стремится к цели, а на самом деле этого делать не собирается. Нет, это призыв к качественной работе без всякой спешки и суеты.
