О формировании бюджета, помощи регионам, справедливой поддержки регионов, темпах развития Калужской области рассказал в программе «Мнение» Анатолий Артамонов, губернатор Калужской области.
- Насколько учтены в федеральном бюджете, принятом в 1-ом чтении Государственной Думой, потребности регионов и насколько учтены мотивации к развитию?
- Проводимая руководством страны политика в области развития экономики производит фантастическое впечатление, конечно, если бы ее переложить на, допустим, десятилетней давности период. В настоящее время в сторону развития направлены все решения принимаемые на федеральном уровне. Такие решения помогают удерживать ситуацию в экономике. Относительно вопросов формирования федерального бюджета нужно понимать, что с точки зрения удовлетворения поддержки отдельных программ тоже ограничены. Многие регионы беспокоит вопросы долговой нагрузки, которая сложилась в последние годы. В этом вопросе нам хотелось иметь более эффективную поддержку со стороны федерального бюджета. И об этом говорилось недавно в Совете Федерации. После этого были приняты определенные решения в сторону увеличения этой поддержки. Но все равно она значительно будет меньше, чем нежели была в этом году и в прошлом году. Здесь есть смысл над этим задуматься. Например, наш бюджет очень сильно перегружен этой составляющей.
- Какой процент сейчас идет на обслуживание?
- Мы в ближайшие годы вынуждены будем иметь 20% составляющего обслуживание долга. В том числе, бюджетного кредита, который мы получили.
- Нужно сказать, что Валентина Матвиенко говорила в интервью нашей программе, комментируя проблему долгов регионов, которых сейчас порядка 2,5 трлн рублей будет к концу года, особо выделила Калужскую область. Калужская область – регион, не просто имеющий высокую долговую нагрузку, но имеющий эту долговую нагрузку, поскольку очень много средств было потрачено на инфраструктуру.
- Мы, может быть, первыми рискнули применить у себя известную модель развития, которую использовали в США в период великой депрессии.
- Вложения в инфраструктуру?
- Когда вкладываешь в развитие инфраструктуры средства, в том числе бюджетные средства. Затем за счет дополнительных налоговых поступлений эти средства окупаются. Могу вам сказать, что первые годы после начала реализации этой политики мы были счастливы. Начатый процесс нас полностью удовлетворял. И действительно мы резко увеличили бюджетную обеспеченность, буквально за несколько лет. И стали по этим счетам Минфина регионом-донором за счет появления дополнительных поступлений. Данная модель развития рассчитана на то, что в ближайшей перспективе не будет кризисных явлений и не будет обвала в спросе на производимую предприятиями региона продукцию.
Что у нас произошло? Приведу пример. Завод Samsung, который производит телевизоры, это примерно почти 40% рынка телевизоров всей страны, которые производит только одно это предприятие. У него производственная программа 13-го года составляла 8,5 млн телевизоров. А произвел он только 2400, хотя годом раньше произвел 6,5млн штук.
- Наверное, автомобильный кластер показал похожую динамику? - Серьезное проседание имел в объемах производства, естественно. Сразу не только сократился, а прекратился зачастую поток этих налоговых поступлений. Больше того, предприятиям автопрома мы, наоборот, сами стали осуществлять возврат ранее выплаченных налоговых платежей. В соответствии с теми решениями, которые были приняты в поддержку промышленных производств. Поэтому, это не нами придумана была ситуация. Мы на нее совершенно не рассчитывали, когда моделировали свою инвестиционную политику. Поэтому хотелось бы, чтобы все-таки федеральный бюджет нам подставил плечо. Мы сформировали 12 индустриальных площадок и парков. Только с этих индустриальных территорий федеральный бюджет получил налогов за 10 лет более 300 млрд рублей. Федеральный бюджет туда ничего не вкладывал. Поэтому мы в праве говорить: помогите немного компенсировать те затраты, которые мы понесли. Сейчас такое решение принято по инициативе президента Владимира Путина. Он в своем послании об этом сказал, что это несправедливо. Затем правительством РФ было принято решение, что хотя бы частично компенсировать эти затраты, но оно содержит ряд различных условностей.
- Какие объемы компенсации сегодня?
- Объем компенсации составляет 4,5 млрд рублей на всю страну. Мы в этом году планировали на 1,7 млрд рублей. Мы не уверены в том, что получим или не получим. Существует столько условностей, что тяжело доказать эту возможность. Тем не менее, мы не разводим руками и не говорим, что, сложившаяся ситуация безвыходная. Мы все равно продолжаем привлекать новые инвестиции. Те предприятия, которые раньше были в льготном периоде налогообложения, выходят из этого периода. Мы все равно выберемся из этой проблемы. Но лучше, хотелось бы при помощи федерального бюджета.
- В бюджете на следующий год было заложено 100 млрд рублей бюджетных кредитов. Это меньше, чем было в предыдущем? Существует ли возможность сохранить их на уровне 2016 года в размере 300 млрд рублей. Каков ваш интерес к бюджетным кредитам, если вы уже обслуживаете эти кредиты и это достаточно тяжело?
- У нас еще есть кредит Внешеэкономбанка, который мы тоже обслуживаем. И это тоже достаточно серьезная для нас нагрузка. У нас еще 8 млрд рублей этого кредита надо гасить. Мы хотели, чтобы в этой части еще бюджетным кредитом была оказана поддержка для того, чтобы эту нагрузку суметь воспринять и с обслуживанием кредита справиться. В принципе, те коммерческие кредиты, которые у нас были, мы их почти все погасили. У нас осталось 4% в общей структуре кредитов - это коммерческие кредиты. Остальные - это бюджетные кредиты их проще обслуживать. Там процент совсем небольшой, но сроки наступают. И, может быть, эти сроки тоже немножко отодвигать надо.
- Существует возможность реструктуризации этих долгов?
- В следующем году мы 7,2 млрд рублей должны погасить. Это для нас серьезная нагрузка. При том, что мы планируем консолидированный бюджет в размере 60 млрд рублей.
- Вы ведете переговоры о реструктуризации или о том, чтобы отложить погашение?
- Да, мне нравится сегодняшняя политика министерства финансов все достаточно формализовано. И это очень здорово. Нет необходимости в каждом отдельном случае принимать какие-то решения, принятие которых всегда сопряжено с какими-то, я бы не сказал коррупционными проявлениями. Но, когда есть человеческий фактор, всегда есть опасность, что это решение принято не объективно. Формализованные решения, они очень удобные, нет необходимости отдельно просить себе какую-то поддержку. Проще поставить этот вопрос в целом с тем, чтобы, сразу было более удобно для всех. В этом и заключаются наши предложения.
Например, говорим о необходимости больше поддерживать те начинания в регионах, реализация которых действительно приводит к экономическому росту на данной конкретной территории. Бывает так, что учитывается какой-то фактор, который не является региональной частью политики, например топливно-энергетический комплекс или предприятия ВПК. Мы не определяем какие объемы производства будут на этих предприятиях. Привлекая инвестиции в создание новых производств, и действительно это мы сами сделали и поддержали инвестиционные проекты на начальном этапе в особенности и продолжаем поддерживать в дальнейшем. Потом получили за счет этого дополнительный рост. Вот это надо поддерживать. Тогда все регионы будут развиваться. Тогда все будут стремиться к тому, чтобы свои усилия прилагать к развитию, а не ждать, когда манна с неба упадет.
- Почему бы не ждать? Ведь на сегодняшний день, смотрите, какую политику проводит Минфин по отношению к регионам донорам? Отчисления 1% налога от прибыли централизуются и раздаются дотационным регионам.
- На мой взгляд, деление регионов на доноров и не доноров – это не совсем объективно, не совсем правильно. Это все равно, что софинансирование проектов, которые реализуются региональным бюджетом и федеральным бюджетом. Например, строительство школ, детских садиков, спортивных объектов, дорог и еще чего-то другого. В таких объектах есть всегда формула в зависимости от бюджетной обеспеченности. Я очень благодарен, например, Дмитрию Козаку и Антону Силуанову. Они предложили рассчитывать бюджетную обеспеченность после выравнивания. То есть, если собственных налогов на территории собирается недостаточно - бюджетная обеспеченность низкая. Но потом-то им ее необходимо выравнивать. После выравнивания надо считать. Таким образом, оказалось, что после выравнивания некоторые низко обеспеченные регионы имеют обеспеченность в расчете на одного жителя выше, чем у региона донора. Затем, регион получает дополнительные преференции - это неправильно. Надо, чтобы было все по-честному. Сейчас к этому подходят, сразу все не продумаешь. Здесь никого винить нельзя. Бюджетная политика очень сложная, она совершенствуется с каждым годом. И, к счастью, в лучшую сторону.
- Вы считаете, что она совершенствуется?
- Да, она совершенствуется. Да, она движется в лучшую сторону.
- Ситуация по инвестициям в Калужской области в этом году, у вас продолжается отток?
- Мы в последние годы вышли на показатель 100 млрд рублей притока инвестиций в год. В прошлом году чуть было поменьше. Было 95 млрд рублей. В этом году, я думаю, что будет тоже около этой цифры. Этот показатель почти в 2 раза превышает объем собственных бюджетных доходов. Мы закладываем себе на будущую перспективу в улучшение бюджетной обеспеченности. Потому что любые, все инвестиции, они как раз преследуют рост рабочих мест и налоговой базы. Поэтому не видим, что инвесторы шарахнулись и не хотят вкладывать средства в развитие новых производств. Наоборот, мы каждую неделю ведем переговоры с потенциальными инвесторами, подписываем соглашения о реализации инвестиционных проектов. И ничего трагичного я здесь пока не вижу.
- Но вы не просто ведете переговоры. Вы ставите задачу по диверсификации экономики. Например, не все автомобильные производители могут к вам зайти. Известно, например, что китайцы заходили и ушли?
- Да.
- Потому что у вас была задача не делать ставку на одну отрасль.
- Да.
- Хотя автомобильный кластер достаточно мощный в Калужской области.
- Мы действительно, остановились в привлечении дополнительных производителей автомобилей.
- Чтобы не стать Детройтом?
- Да, и в том числе тоже. Мы очень активно продолжаем политику привлечения производителей авто компонентов. У нас уже сегодня около 30 таких предприятий. И надо отдать должное, что они обеспечивают 23% рост производства именно на этих предприятиях. Почему? Они активно стали со своей продукцией выходить на экспорт. Да и сами автопроизводители тоже выходят на экспорт. В производстве автокомпонентов, там высокая степень добавленного труда. Для региона это гораздо выгоднее. Формирование налоговой базы происходит легче, чем нежели на сборочных производствах.
- Фармацевтика как ведет себя?
- Фармацевтика у нас в последнее время развивается очень активно. Наш фармацевтический кластер признан сегодня не только на федеральном уровне, но и на европейском уровне, мы получили приз.
К 2020 году объем фармацевтической продукции в рублях вырастет в нашей области в 5 раз. Мы сегодня производим где-то на 30 млрд. рублей, а к 2020-му году прогнозируется производство на 150 млрд рублей фармацевтической продукции. В фармацевтическом кластере работает более 60 участников. Причем, это не только собственно производство. Это и наука. Это и парк активных молекул, который уже формируется. Это и субстанции, которые производятся и используются нашими фарм-производителями.
- Вы сказали, что рабочие места – это одно из условий развития предприятий, одно из условий прихода инвесторов. После того проседания, которое мы видели в автомобильной промышленности, после проблем в других отраслях у вас есть риски роста безработицы?
- Нет, у нас таких рисков.
- Сокращения были?
- Безработица остается на традиционно низком уровне. Проблема безработицы не звучит нигде, где я встречаюсь с населением. Мы развиваем и другие отрасли. Мы развиваем очень активно лесопереработку. Предприятия, которые заняты этими производствами, активно развиваются. Приходят новые инвесторы. Очень активно развивается аграрный сектор. Его развитие происходит при участии высоких технологий.
Привлечение новых технологий в аграрный бизнес, строительство роботизированных ферм, применение новой техники, новых технологий меняет качественный состав населения. Да, это неизбежно, такие тенденции прослеживаются во всем мире, что из села люди уезжают работать в город.
Сельское население сокращается в какой-то степени и по численности тоже в том числе. Но кто-то же остается жить в деревне, если недалеко городское производство. Таких тоже много. Но все равно они уже городские жители по своему складу. Это одна составляющая изменения качественного состава.
Вторая составляющая то, что эти сами производства требуют уже высокоинтеллектуального труда. Приезжая в эти сельскохозяйственные предприятия, и малые и крупные, приятно разговаривать с людьми. Это совершенно другие люди, которые знают много о том деле, которым занимаются, которые обучаются. Вот это очень важно.
- С какими настроениями вы смотрите в следующий год?
- Я с оптимизмом, конечно. Я вообще по натуре оптимист.
- Какие основания для оптимизма кроме натуры?
- После окончания интервью, я поеду на встречу с инвестором, мы будем обсуждать сроки реализации проекта. У нас очень много заделов. Такие заделы позволяют мне надеяться и рассчитывать на то, что люди будут обеспечены работой, и мы будем иметь больше возможностей для увеличения строительства хороших дорог, продолжать уже начатые ранее процессы, улучшать социальную сферу. Поэтому я полон оптимизма.
- Вы выступали с предложением перенести действие системы «Платон» на региональные дороги. Какое развитие получила эта идея? Чем вы руководствовались при вынесении такого предложения? За счет чего вам удается пополнять региональные дорожные фонды?
- Да, сегодня в основном происходит наполнение дорожного фонда за счет акцизов. В этой части планируются изменения, после внедрения которых мы можем нести определенные потери.
После внедрения системы «Платон» Калужская область получила 200 млн рублей на благоустройство городских улиц. Поэтому мы положительно относимся к введению платы за проезд большегрузных автомобилей по дорогам федерального значения.
Что мы еще увидели с введением этой платы? Что грузовики стали съезжать на наши дороги. А наши дороги, они при проектировании не были рассчитаны на передвижение таких автомобилей. Конечно, они придут быстрее в негодность от проезда такого транспорта, чем федеральные дороги? Какой выход из этой ситуации? Мы должны тоже получить право взимать эту плату. Пусть не огульно, допустим, не на всех сразу дорогах. Это неправильно было бы в принципе. Но на тех дорогах, которые де факто становятся альтернативными, такая плата могла бы вводиться. И мы бы тогда за счет таких средств могли бы их как-то поддерживать в нормальном состоянии.
- Не кажется ли вам, что сначала, прежде чем взимать плату, нужно довести эти дороги до соответствующего качества? Чтобы было, за что платить?
- Мы 2 тысячи километров дорог привели в очень приличное состояние. Сегодня из Калуги в любой районный центр и дальше можно проехать по очень хорошим дорогам. Люди это видят, эти изменения положительные. Больше применяем новых технологий, которые позволяют сохраняться этим дорогам 10 и более лет. Я думаю, что нас жители поддержат.
- Поддержит ли вас бизнес и грузоперевозчики, которые возят грузы в том числе и от вас?
- Каждый отвечает за то место, на котором находится. Мы отвечаем за региональные вопросы, поэтому мы заинтересованы в возможностях поддержания региональных дорог.
- Это большая проблема российской экономики, что каждое ведомство, отвечает за свой участок. Знаете, как в том монологе у Райкина. У вас к пуговицам претензии есть?
- Да, понимаете, это не ведомство, это территория. А территория - это часть страны. И надо, конечно понимать, что, чем будет удобнее территория выстраивать свою эффективную политику, тем лучше будет для страны.
- Как развивается международный аэропорт Калуга? Открыт он был в 15-м году. То есть тот самый пример, когда вы строили без учета и без расчета на кризис, который наступил.
- Когда мы начали строить аэропорт, у нас 800 человек каждую неделю мотались в Европу и обратно. Это специалисты, которые, по условиям их трудовых контрактов выходные должны были проводить в семьях. Такая тенденция сейчас сохраняется. Поэтому, был шквал обращений в наш адрес, когда вы запустите аэропорт, когда мы получим возможность не торчать в пробках по 5 часов при переезде в Шереметьево, а из Калуги вылетать к себе домой. Мы ответили на этот запрос. Но одновременно с этим резко сократился объем и потребность в этих перелетах, дополнительным фактором снижения перевозок стал запрет на полеты в Египет и Турцию.
Внутренние перевозки активизируются. Мы перевезли около 350 тысяч пассажиров. Авиабилеты в Сочи, в Минводы, в Симферополь, в Анапу, в распродаются задолго до окончания сезона.
О чем это говорит? Это говорит о высокой востребованности. Нам не не хватало перевозчиков, которые бы соглашались еще в большем количестве осуществлять межрегиональные перевозки. В настоящее время мы вышли на подписание соглашения с Саратовскими авиалиниями. Я надеюсь, что это дополнение к Комиавиатранс, который у нас уже работает. Я надеюсь, что это нам существенно позволит увеличить объемы этих перевозок. Они ограничивались, в данном сезоне только наличием самолетов.
- На реконструкцию аэропорта было потрачено, если я не ошибаюсь, порядка 4 миллиардов рублей?
- Да.
- Из них 1,5 миллиарда рублей были региональные деньги. Была поддержка федерального бюджета. По расчетам, инвестиции окупиться должны были в 17-18 году. Я так понимаю, этого не происходит. Рассматриваете ли вы возможность приватизации этого аэропорта?
- Возможность приватизации рассматриваем. Мы с удовольствием пригласили бы профессионального инвестора для того, чтобы он поучаствовал в приватизации нашего аэропорта.
Существуют проекты и такие виды деятельности, где считать только экономическую выгоду не корректно. Когда речь идет о потребностях населения, для людей наличие аэропорта является важнейшей составляющей качества их жизни, например, здравоохранение. Кто может сказать, что там может быть экономическая эффективность, нет, конечно. Но мы обязаны это делать. Или нести социальные расходы. К таким проблемам я отношу и компенсацию затрат на перевозку пассажирам пригородным железнодорожным транспортом - электричками. Компенсируем уже. Это убыточно для нас, но мы это идем на эти расходы. Точно так же и аэропорт. Да, он, конечно, сегодня пока дотируется нами. Хотя возможность выхода его на самоокупаемость все равно просматривается. И она, скорее всего, произошла если бы не сокращение объемов международных перевозок. Поэтому если сегодня спросить жителей области, давайте-ка, мы вас снова закроем аэропорт в Калуге, нас сравнят с сумасшедшими.
- Потенциал региональной авиации, он достаточно большой. Ведь это сообщение между регионами, развитие малых аэропортов. Ключ к экономической активности.
- У нас не хватает машин. Проекты по МС-21 и Sukhoi Superjet 100, когда они выйдут на полную мощность, и появятся машины, которые эффективно могут перевозить таких пассажиров, а надо еще больше иметь машин меньшей емкости, вместимостью до 50 пассажиров. Тогда и региональная и межрегиональная авиация, начнет активно развиваться.
- Насколько планы по приватизации в регионе может поддержать бюджет, насколько она выполняется? Как вы оцениваете конъюнктуру рынка?
- Мы уже все давно приватизировали. Я считаю, что власть вообще не должна заниматься бизнесом. Власть должна создавать условия для развития бизнеса и по возможности идеальные. Мы отказались от всех тех производств, где был государственный контроль.
- Вы следите за прогнозом погоды? Какой ущерб нанес Калужской области ледяной дождь?
- Мне немало лет, но я такой природной катастрофы, которую мы пережили в недавние дни, не видел, честно могу сказать. Одномоментно около 100 тысяч жителей остались без электроэнергии, когда рухнули высоковольтные линии электропередач напряжением 110 киловольт. Погасли сразу около 1000 электроподстанций.
Я выехал в лес к таким линиям электропередач, я увидел лед толщиной в 4 сантиметра на проводах и деревьях. Деревья начали падать под тяжестью льда. Я понял, что надо спасать ситуацию, прежде всего, чтобы не прекратили работу объекты жизнеобеспечения - это больницы, водозаборы, котельные, несколько десятков котельных остановились. По всем объектам было включено резервное электропитание за счет мобильных генераторов. Я понимал, что огромное количество людей испытывают неудобство в своих квартирах, не имеют света в домах. Но мы их не бросила и начали помогать. Подключили генераторы к электроподстанциям низкого напряжения, всего было установлено около 300 генераторов. Энергетики без промедления включились в работу. Я им очень благодарен. подключились специалисты, которые приехали со всей страны. Около тысячи человек было задействовано.
- Инициатива организовать новый национальный праздник, связанный с датой окончательного свержения татаро-монгольского ига, великое стояние на реке Угре принадлежит Калужской области?
- Да, можно сказать, что это инициатива Калужской области. Ключевский сказал в свое время, что великое стояние на Урге – это начало триумфа русской государственности. Что после этого можно сказать? Все ученые, которые историю изучают не по публицистике, а именно по первоисточникам, они все сходятся на том, что именно этот момент был признанием и де факто, и де юре на международном уровне создание России как государства.
