Работа по созданию Евразийского экономического партнерства может быть завершена в течение ближайших лет. В идеале это не будет соглашение только между странами ЕврАзЭС и Китаем, формат должен быть шире, в том числе возможно участие Ирана, Пакистана, Индии, Индонезии. Об этом рассказал первый вице-премьер Игорь Шувалов на полях Восточного экономического форума.
- Игорь Иванович, здравствуйте! Вы когда-нибудь ожидали услышать такой дружественный настрой от премьера Японии?
- Честно говоря, нет. И то, как сегодня премьер Японии (Синдзо - прим. ред.) Абэ выступал и какие инициативы выдвигал, это, конечно, неожиданность, хороший сигнал, и вчера прошли переговоры между президентом России и премьер-министром Японии. Мы обсуждали тот план из восьми пунктов, который был выдвинут премьером Абэ в Сочи. Затем наш министр экономики (Алексей - прим. ред.) Улюкаев посетил Японию и предложил более развернутый план из конкретных мероприятий. Это почти 50 конкретных планов. И вчера же премьер Абэ предложил новую организационную структуру для того, чтобы все эти проекты реализовались. Он министра экономики японского правительства назначил в том числе уполномоченным министром по развитию отношений с Российской Федерацией, и предложил нам ответить точно так же организационно для того, чтобы мы могли обеспечить двусторонний диалог. И сегодня во время пленарного заседания он пошел дальше: сказал о том, как пытается развивать и будет развивать и добиваться развития двусторонних экономических отношений, что он полон решимости посвятить в том числе и свои усилия, и тот политический ресурс, который у него есть, для решения территориальной проблемы и подписания мирного договора, заключения мирного договора, и сказал о том, что он даже готов приезжать во Владивосток каждый год для того, чтобы отчитываться перед общественностью и России, и Японии, а также для того, чтобы продвигать тот конкретный план, который будет одобрен на уровне президента России и премьера Японии. Очень интересная речь, очень эмоциональная, с одной стороны, но с другой стороны, наполнена практическими предложениями.
- А мы так же решительно настроены? И как можно строить экономическое взаимодействие в режиме санкций?
- Во-первых, Япония никогда к полному формату санкций не присоединялась. И, с другой стороны, наш президент говорит партнерам одно и то же: что мы готовы настолько далеко пойти, насколько готовы сами наши партнеры. И в этот раз вот эта повестка, которая предлагается японской стороной, она полностью отвечает нашим экономическим интересам. Но накануне наш президент, отвечая на вопросы Bloomberg, сказал, что Россия не торгует территориями за экономическое сотрудничество. Поэтому мы должны понимать, что экономическое сотрудничество в данном случае отделено от политической повестки, и сейчас на пленарной сессии наш президент очень подробно рассказал о том, как добиваться взаимного доверия для того, чтобы была основа для заключения мирного договора. Были очень интересные высказывания, интересные его объяснения, что такого рода вопросы должны решаться без того, что кто-то будет себя чувствовать проигравшим, это должны быть обе стороны, которые выиграют, и для того, чтобы такой механизм предложить, необходимо добиться и построить реальное доверие. И это доверие возможно построить только на экономических проектах, на том, что наши граждане и в Японии, и в России будут зарабатывать и получать какие-то преференции от экономического сотрудничества. На пустом месте такие сложные политические вопросы решить нельзя.
- Если говорить про речь президента, то какие основные сигналы вы услышали для правительства и для бизнеса?
- Речь была очень интересной. Во-первых, президент подтвердил, что Дальний Восток и развитие Дальнего Востока является приоритетом для России. Были даны конкретные поручения правительству, что нужно сделать в той или иной области. И президент подтвердил, что в своей работе правительство должно заниматься следующим: это транспортная инфраструктура, это связь, это образовательный и научный кластер, и президент пригласил все страны региона участвовать в создании такого кластера на базе Дальневосточного федерального университета. И президент сказал о том проекте, который сейчас все больше и больше становится интересным, в том числе президент Кореи и премьер-министр Японии тоже об этом говорили, - построение большой Евразии, то есть становление Евразийского экономического партнерства. Вот по этим направлениям российское правительство будет работать, продвигаться. Это все то, что принесет тем, кто живет на Дальнем Востоке, процветание, бОльшие заработки и способность здесь развивать, а не думать о том, как люди отсюда уедут.
- Кстати, про взаимодействие в режиме большой Евразии. Как, на ваш взгляд, может осуществляться взаимодействие в формате "ЕврАзЭС плюс один", то есть Китай.
- Во-первых, уже даны директивы Евразийской экономической комиссии, чтобы они вступили в переговоры с Китайской народной республикой для обсуждения этого формата. Никаких формальных препятствий для этого нет. Вместе с тем были образованы экспертные группы, которые должны ответить на вопросы, как стратегически это выгодно всем партнерам и экономически какие отрасли в первую очередь от этого выиграют, есть ли какие-то опасности для промышленности и сельского хозяйства. Мы думаем, что к следующей встрече премьеров России и Китая, которая состоится в Петербурге в ноябре, ученые смогут предоставить первый доклад о том, насколько, мы видим, в целом этот формат будет удобен для всех сторон и какие преимущества он создаст. Затем мы перейдем к обсуждению конкретных блоков такого соглашения.
Японская сторона предлагала, чтобы мы перешли сначала к формату образования зоны свободной торговли, но сейчас мы больше все вместе, все пять государств ЕврАзЭС, склоняемся к тому, что необходимо образовать именно формат партнерства, то есть безбарьерную торговую среду, а потом уже переходить к формированию зоны свободной торговли. Больше того, при образовании такого евразийского партнерства зона свободной торговли может создаваться поэтапно. По каким-то товарам там, где мы не чувствуем опасности, мы могли бы пошлины обнулить немедленно, по каким-то наиболее чувствительным позициям договориться на определенную перспективу. Мы смотрим, как создается Транстихоокеанское партнерство, как ведется сейчас сложная работа по созданию Трансатлантического партнерства. Мы будем смотреть на лучшие образцы, не будем применять для себя то, что считаем неприемлемым, но опираться на этот опыт будем в том числе и считаем, что наше евразийское экономическое партнерство будет, во-первых, базироваться на принципах Всемирной торговой организации, во-вторых, будет открыто для участников, не будет носить никакого закрытого эксклюзивного характера и будет вбирать в себя все то самое лучшее, что вообще интеграционные проекты имеют в качестве лучших образцов к настоящему моменту.
Если работа пойдет успешно, то в течение ближайших лет мы будем в состоянии заключить такое соглашение. Но в идеале, конечно, это не соглашение между странами ЕврАзЭС и Китайской народной республикой, формат должен быть шире, в том числе это и интересующиеся зоной свободной торговли или каким-то другим расширенным экономическим форматом Иран, Пакистан, Индия, Индонезия. Мы заключили зону свободной торговли уже с Вьетнамом в рамках диалога Россия-АСЕАН в Сочи. Некоторые страны, входящие в АСЕАН, предложили переговоры с Россией и с ЕврАзЭС по формированию зоны свободной торговли, это Сингапур, Таиланд и другие государства. Эта повестка сейчас набирает силу. И сегодня в рамках пленарной сессии и президент Кореи, и премьер-министр Японии говорили о большой Евразии, о том, насколько это может быть полезно. И в целом они сказали, что поездка президента Путина по Дальнему Востоку оживляет ситуацию в этом регионе, и премьер-министр Абэ сказал, что мы совместными усилиями можем не только промышленно развивать этот регион, но и создавать большие экспортные возможности для производителей в этом регионе. Я надеюсь, что у этого региона большой [потенциал], я даже верю в то, что этот регион будет серьезно развиваться. И президент сказал, что мы не просто построили вот этот великолепный кампус, мы заинтересованы, чтобы с нашими партнерами по этому региону и с учеными из других превратить ДВФУ (Дальневосточный федеральный университет - прим. ред.) в один из крупнейших мировых научных и образовательных центров, потому что этому региону нужны будут первоклассные кадры. Это будет кузницей наших кадров.
- Но ведь Южная Корея при этом участвует и в других интеграционных объединениях, это не станет преградой?
- Нет. Мы как раз понимаем, что формирование евразийского партнерства заставит нас быть более гибкими в понимании того, как это партнерство построить. Действительно, и Корея, и другие государства Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Японию, они входят в Транстихоокеанское партнерство, и это не значит, что мы с ними не должны формировать каких-то более тесных экономических связей или создать более тесные и более открытые экономические платформы для сотрудничества. Мы понимаем и будем из этого понимания исходить, что это будет разноскоростная, разноуровневая, но все же интеграция, поскольку континент огромный. Если раньше мы говорили о Европе от Лиссабона до Владивостока, то этот формат теперь Большой Евразии, конечно, эту рамку расширяет, и нужно понимать, что существует Европейский союз, который никто из этих переговоров исключать не будет, и конечно же, мы хотим, чтобы наши партнеры в Европе понимали, что мы строим в Евразии, это Япония, Индонезия, и все остальные государства, то есть это огромные возможности. И нужно будет проявлять достаточную гибкость для того, чтобы это все работало, и чтобы мы не создавали новых барьеров, а создавали больше возможностей, и как я уже сказал, безбарьерную среду для торговли.
И после той девальвации, которую пережила российская экономика, мы видим, что основные барьеры все-таки на торговых путях это не тарифы, это не тарифные барьеры. Очень сложно попасть на тот или иной рынок со своей продукцией. И нужно договориться, как мы, например, развивая сельхозрынок и пищевую промышленность, будем в состоянии продавать в Китае и других государствах, как будут санитарные и фитосанитарные нормы работать. Наши партнеры, в свою очередь, хотят понимать, как они смогут торговать тогда на нашем рынке. Это заставит нас объясняться с нашим сельхозбизнесом, поскольку это будет, с одной стороны, большая конкуренция, с другой стороны, для них больше возможностей. То же касается и промышленных товаров. И конечно же, большая конкуренция будет, с одной стороны, поднимать голоса тех, кто будет все время предостерегать нас от заключения подобных соглашений, с другой стороны, для всех наших бизнес-структур промышленных и сферы услуг, либо сельхозпредприятий, все же открывают новые рынки, новые возможности. И нам нужно будет вот эти интересы все сложить, взвесить и предложить серьезные решения, которые будут все-таки способствовать развитию торговли. Мы верим, что интеграция и проекты по интеграции такой сложной в Евразии будут являться стимулом экономического роста. Сегодня ищут все новые стимулы. Мы отвечаем, что интеграция является одним из таких ярких стимулов.
- Но еще увеличению конкуренции будет способствовать снижение административных барьеров, к чему сегодня призывал президент.
- Да. Президент сегодня говорил в том числе и про Дальний Восток, Что те решения, которые есть по территориям опережающего развития и по свободному порту Владивостока, кстати, президент сказал, что мы, помимо Владивостока, приняли еще дополнительные решения по пяти портам и будут еще новые решения, это в том числе специальные административные процедуры, когда создается так называемое одно окно, и представителям бизнеса становится проще работать при операциях экспорта или импорта. Мы понимаем, что есть сложности при перемещении товаров через границу. Мы с федеральной таможней работаем по соответствующей дорожной карте, сделано много за последние годы. Но предстоит еще много что сделать, поскольку не могу сказать, что это безбарьерная среда, это достаточно сложно перемещать товары через границу.
- На форуме присутствовали представители 35 стран. А есть ли интерес со стороны азиатских инвесторов к участию в приватизации?
- В этот раз вообще форум сильно отличается от первого форума. Первый форум был достаточно интересным, но в этом году и участников много, и инвесторов много и все это подкреплено конкретными сделками. Все хотят сотрудничать с Россией. Действительно, вот такого уровня интерес удивляет. И как раз в рамках форума нам и азиатские инвесторы говорили о возможности участия в приватизации, в том числе наших нефтяных компаний. И вы знаете, что мы готовы продавать два актива – и "Башнефть", и "Роснефть", – пока определяемся, в какой степени и какую компанию сначала, работаем с консультантами. Но что мы здесь услышали, что восточным нашим соседям и компаниям из этих стран очень интересно участвовать в наших приватизационных сделках. Для нас это хорошо, потому что это большая конкуренция, возможность больше доходов от сделок по приватизации.
- А можно ли ожидать, что приватизация "Роснефти" и "Башнефти" будет происходить одновременно?
- Вы знаете, есть у консультантов такое предложение, чтобы мы рассматривали – одно из предложений – приватизацию "Башнефти" и "Роснефти" как единое целое, немного по времени разделенное, но как единый проект. Ну это один из проектов. Есть также проекты по приватизации сначала пакета "Роснефти" 19,5%, потом "Башнефти", наоборот. Вы знаете, мы когда начинали этот год, то мы понимали необходимость получения средств от продажи этих пакетов и не понимали, с какой степенью успеха мы завершим эти сделки и вообще, завершим ли их. Что мы сегодня видим? Огромный интерес, огромную конкуренцию среди потенциальных инвесторов. Нам предлагают суммы, которые в начале года нам казались невозможными при реализации этих активов, мы идем верным курсом. И я надеюсь, что мы примем правильное решение по приватизации. Это в нынешних условиях лучше, чем занимать на рынке, но тем не менее окончательное решение за президентом. Правительство будет готовить эти предложения, мы их представим и тут ни в коем случае нельзя ошибиться. Надо, чтобы и сделки были открытыми, и максимальный бюджетный эффект, и чтобы инвесторы были довольны.
- То есть вы все-таки ожидаете, что в этом году бюджет от приватизации что-то заработает?
- Вы знаете, ведь это возможность конкретного момента. Вот в настоящий момент есть все условия для того, чтобы приватизационные сделки состоялись. Конъюнктура может немного измениться, и тогда будут совершенно другие, может быть, цифры по продаже. Вот если условия, в которых мы находимся сейчас и которые у нас есть, и мы можем получить эти деньги, они продлятся в течение 2-3 месяцев, мы до конца года в состоянии реализовать успешно эти сделки.
- То есть, помимо "Роснефти", можно еще какую-то приватизацию в этом году увидеть?
- У нас есть план приватизации, но в этом плане одна важная компания – "АЛРОСА" – уже продана, "Роснефть", "Башнефть" – в плане. И я вам сказал, что это будет зависеть от нашей такой тонкой работы, как лучше эти сделки провести. Сделка по Совкомфлоту – нам предстоит провести дополнительные консультации с нашими инвестбанками, которые обслуживают правительство по приватизации Совкомфлота. Есть "за" и "против". Я надеюсь, что Совкомфлот можно либо до конца года, либо в начале будущего года все же предложить рынку. Но основные два актива, которые нам необходимы для того, чтобы макропоказатели российского бюджета были в полном порядке, это "Роснефть" и "Башнефть".
- Игорь Иванович, спасибо вам, успехов!
