Прощай, "большая пятерка"!

Я выбросила "большую пятерку" гигантов высоких технологий из своей жизни. И оказалась в аду…

С помощью специально созданного VPN репортер Кашмир Хилл шесть недель блокировала Amazon, Facebook, Google, Microsoft и Apple. Гиганты высоких технологий не получали от нее денег, данных и внимания. И вот что из этого получилось.

Заблокировать всех

Пару месяцев назад я задалась вопросом: можно ли не пользоваться услугами гигантов высоких технологий. В течение пяти недель я по одному блокировала Amazon, Facebook, Google, Microsoft и Apple, чтобы понять, как жить в современном мире без каждого из них. В конце эксперимента посмотрю: удастся ли выжить, заблокировав всю пятерку одновременно.

Более того, я не только бойкотирую их продукты: специалист по технологиям Дхрув Мехротра разработал специальный сетевой инструмент, который не дает моим устройствам взаимодействовать с серверами высокотехнологичных гигантов, а это означает, что реклама и аналитика от Google не будут работать, Facebook не сможет отследить меня в Интернете, а веб-сайты, размещенные в Amazon Web Services или AWS, гипотетически перестанут загружаться.

У меня ноутбук под операционную систему Linux, созданный компанией под названием Purism, и телефон Nokia, на котором я заново осваиваю утраченное искусство текстовых сообщений с использованием T9.

Не думаю, что могла бы отрубить всю пятерку одним махом. Мне нужно было отлучить себя от ряда услуг перед началом эксперимента одна за другой, как алкоголик бросает выпивать не разом, а за 12 шагов. Конечно, высокотехнологичные гиганты вызывают у людей беспокойство – ведь они аккумулируют данные, власть и контроль над обществом, но с другой стороны действительно предлагают услуги, чертовски облегчающие нашу жизнь.

Так, ранее в начале эксперимента я осознала, что не знаю, как связываться с людьми без их помощи. Google, Apple и Facebook обеспечивают работу моего Rolodex (персональный органайзер).

Поэтому, готовясь к неделе отказа от услуг большой пятерки, я экспортировала все свои контакты из Google (более 8000 человек!). Кроме того, я сократила контакты – с 1500 с лишним в iPhone до 143 в Nokia, т.е. сведя число контактов к числу людей, с которыми общаюсь регулярно, и это невероятно близко к числу Данбара.

Я стала много звонить по телефону, ведь если набирать текстовые сообщения на клавиатуре Nokia, это выводит из себя. Интересно, что люди часто берут трубку на первом же звонке – это они так беспокоятся, не привыкли, что я звоню.

Не думаю, что могла бы все это сделать за один раз.

В первый день блокировки еду на работу в тишине, потому что развлекательная система SYNC в Ford Fusion работает на базе Microsoft. Фоновый шум вообще на этой неделе исчезает, так как YouTube, Apple Music и наше Echo все под запретом, как и Netflix, Spotify и Hulu - ведь они пользуются AWS и Google Cloud для передачи контента пользователям.

Тишина позволяет мне поразмышлять. Иногда это приводит к появлению новых идей для моего полузаконченного романа о зомби или новой темы для расследования. Но чаще я думаю о том, что мне нужно сделать.

Во многих случаях в результате эксперимента все серьезно усложнялось. К примеру, возникли сложности с записью интервью и дальнейшей его пересылкой. Интервью я брала по телефону и записывала его на портативный рекордер Zoom. Когда наступило время отправить аудиофайл размером 386 мегабайт, я осознала, что понятия не имею, как отправить огромный файл по интернету.

Мои варианты решения проблемы на Gmail - ProtonMail и Riseup - сообщают мне, что файл слишком велик, больше 25 мегабайт им не осилить. Google Drive и Dropbox использовать нельзя, Dropbox из-за того, что он размещен на Amazon AWS и использует Google для входа в систему. Другие файлообменные сайты также пользуются услугами большой пятерки для обслуживания хостинга.

Прежде чем записать файл на флэшку и сбросить его в почтовый ящик IRL, я обращаюсь к своему гуру технической свободы Шону О'Брайену, который возглавляет лабораторию по вопросам конфиденциальности юридического факультета Йельского университета. Он старается пользоваться не продукцией гигантов высоких технологий, а технологиями с открытым исходным кодом, так что, думаю, он сможет помочь.

Сначала О'Брайен направляет меня на Send.Firefox.com, службу обмена зашифрованными файлами, которой управляет Mozilla. Но ... на сайте используется Google Cloud, так что сайт не загружается. Затем О'Брайен отправляет меня на Share.Riseup.net, файлообменный сервис производства того же технического коллектива радикалов, где размещается и моя личная электронная почта, но он работает только с файлами размером до 50 мегабайт.

Последнее предложение O'Brien - это Onionshare, инструмент для скрытого совместного обмена файлами через "темную сеть", т.е., ту часть сети, которая не сканируется Google и для которой требуется браузер Tor. С этой программой я знакома. Ее сделал мой друг Мика Ли, криптоэксперт из Intercept. К сожалению, когда я захожу на Onionshare.org и пытаюсь программу загрузить, ничего не получается. На данный момент она находится на AWS.

Как я обнаружила в начале эксперимента, самый прибыльный бизнес Amazon - это не розничная торговля, это веб-хостинг. Бесчисленные приложения и интернет-сайты используют цифровую инфраструктуру, предоставляемую AWS, вот только меня на этой неделе ни один из них не обслуживает. Мне удалось загрузить Onionshare прямо с сервера Мики через командную строку на моем компьютере под Linux. Мне удается запустить Onionshare, поместить туда свой файл, создав временный сайт с помощью программы; я отправляю URL, чтобы можно было скачать файл через браузер Tor. Как только он загрузится, я прикажу Onionshare "прекратить совместное использование", что приведет к отключению от сайта Opinonshare и удалению файла из интернета.

История о передаче одного файла подзатянулась, но я даю полный обзор задач, которые приходится выполнять в интернете на текущей неделе. Да, существуют обходные пути пользования услугами, предлагаемыми гигантами высоких технологий, но приходится попотеть, прежде чем их найдешь, да пользоваться обходными путями зачастую сложнее. Я попадаю в странные уголки интернета, используя в качестве поисковой системы Ask.com (ранее известный как Ask Jeeves), например, после того, как обнаружила, что Google.com размещает DuckDuckGo на AWS.

Но Ask.com не очень-то хорошая замена: сайт принадлежит IAC, огромной медиа-компании, которая еще занимается организацией знакомств. Я только что обменяла одну огромную корпорацию, стремящуюся монетизировать мои поиски, на другую, менее компетентную.

Впрочем, встречаются странные штучки, вызывающие восхищение: я обнаруживаю, что мой телефон Nokia способен принимать радио, так что на пробежке я слушаю NPR, а не свои обычную Spotify, подкаст или аудиокнигу. Планируя съездить в Южную Африку, я завязываю милые беседы с турагентами, которых приходится просить о помощи: бронировать через туристическое агентство и дороже, и сложнее, но это единственный вариант, потому что сайты бронирования билетов для меня не работают.

Фотокамера в моей Nokia 3310 восхищения не вызывает: она делает ужасные темные снимки. У меня есть старая цифровая мыльница Canon, но я много и не снимаю – без Facebook и Instagram мне негде делиться снимками.

Иногда мне просто не удается найти замену в цифровом мире. Venmo не работает без смартфона, поэтому няне плачу наличными. Начинаю пользоваться бумажным календарем, чтобы отслеживать расписание. Когда дело доходит до передвижения в пространстве, можно пользоваться Marble Maps, но меня смущает интерфейс, поэтому придерживаюсь мест, которые и без карты знаю, а на крайний случай покупаю бумажную карту. Раньше Nokia была замечательная навигация с Navtech, но потом они продались Microsoft.

Возможно моя Nokia 3310 сделана Microsoft? Но, оказывается, хотя Microsoft в 2014 г. действительно купила подразделение мобильных устройств Nokia за $7,2 млрд, через два года она продала "направление традиционных кнопочных телефонов" Nokia буквально за копейки ($350 млн) Foxconn (помните историю с аутсорсингом Apple?) и HMD Global, финской фирме, которой сейчас рулит один из бывших руководителей Nokia. Теперь HMD Global использует "интеллектуальную собственность" Nokia, т.е., ее бренд, для продажи телефонов. Большинство телефонов "Nokia" - это смартфоны Android, но есть и линейка "классических" телефонов, в том числе 3310, на которых установлена операционная система FeatureOS от Foxconn.

Чтобы выяснить, почему HMD Global вообще еще продает тупые телефоны, звоню главному представителю по ассортименту в Гонконге Юхо Сарвикасу. По его словам, компания полагала, что основным рынком для "классических" телефонов будут Азия и Африка, где смартфоны менее распространены, но, говорит он, такие телефоны идут в Америке удивительно хорошо. Эти телефоны как никотиновый пластырь для лечения зависимости от смартфона. Также классические телефоны предназначены для родителей, которые хотят, чтобы у их детей были трубки без социальных сетей и приложений.

Многие люди, с кем я разговариваю об этом эксперименте, сравнивают его с цифровым вегетарианством. Цифровые веганы отвергают определенные высокотехнологичные услуги как неэтичные; дискриминируют продукты, которые используют, и данные, которые потребляют и которыми делятся, потому что информация – это власть, и, похоже, горстка компаний скоро загребет ее полностью.

Когда я встречаю адепта подобного образа жизни Дэниела Кана Гилмора, технического специалиста из ACLU, я не особо удивляюсь, обнаружив, что он и в самом деле веган. Правда, удивляет то, на что он готов пойти, чтобы не встречаться с гигантами высоких технологий: у него нет мобильного телефона, и он предпочитает расплачиваться наличными.

"Я прежде всего хочу, чтобы люди могли самостоятельно вести здоровую жизнь и контролировать ее", - говорит мне Гиллмор в чате через Jitsi, службу видеоконференций с открытым исходным кодом, которая может работать в любом браузере. Вам не нужно загружать закрытое приложение и не нужно создавать аккаунт. Гиллмор хоститует собственную электронную почту и избегает большинства социальных сетей (делая исключение для Github и Sourceforge, ведь он разработчик открытых кодов, который хочет делиться своим кодом с другими). Он называет присоединение к социальным сетям "приманкой", которая заманивает других людей в "ловушки, где за ними наблюдают". По мнению Гиллмора, люди будут жить лучше, если перестанут быть объектом добычи данных, которые затем монетизируются компаниями, все более и более контролирующими потоки информации.

Гиллмор ведет уроки цифровой гигиены, на которых пытается заставить людей задуматься о своей конфиденциальности и безопасности. Обычно он начинает урок с вопроса: знают ли ученики, когда их телефоны взаимодействуют с вышками сотовой связи. Большинство отвечают: "Когда я пользуюсь телефоном". Но правильный ответ: "всегда, когда он включен"

Он хочет, чтобы люди думали о тех следах, которые оставляют их собственные данные, но также и о следах, которые их данные оставляют о других людях, например, когда человек загружает свои контакты в техническую службу – т.е., делится со службой информацией, которой другие люди, с которым он контактирует, возможно, не хотят делиться. "Как только данные ушли, их могут использовать во зло, да так, что заранее и не догадаешься", - говорит он.

Но, по мнению Гиллмора, для решения проблемы потребуются не только индивидуальные действия. "К этому нам надо подходить как к проблеме, которая решается коллективными усилиями, например, как мы подходим к охране окружающей среды, - говорит он. - Наше общество структурировано так, что многие люди оказались в западне. Если вам нужно составить расписание с помощью приложения, доступного только на iPhone или Android, лучше заплатить за приложение".

Гиллмор хочет, чтобы свою роль сыграли законодатели, но также думает, что проблему можно решать с помощью техники, добиваясь взаимной совместимости систем, как у нас для телефонной связи и электронной почты. Вы можете позвонить кому угодно, и нет нужды пользоваться тем же телефонным оператором, которым пользуется тот, кому вы звоните. Кстати, вы можете передать свой телефонный номер другому оператору, если хотите (благодаря вмешательству законодателя).

Когда компании не могут запереть нас в собственные экосистемы, у нас больше свободы. Но это означает, что Facebook'у придется предоставить пользователю Pinterest доступ к RSVP-протоколу для участия в мероприятии на своем сайте. А Apple должна дать вам возможность пользоваться технологией Facetime для общения с пользователем Android. Заперев клиента в номере, никто потом не хочет отдавать ключи.

Больше всего трудностей у меня возникает из-за блокировки Amazon.

Благодаря блокировке я замечаю, что начинаю чаще общаться, потому что на общественных мероприятиях у меня нет смартфона, в который можно уставиться. Люди до 35 лет заинтригованы жизнью (а иногда и завидуют жизни) без смартфона; люди старше 35 лет просто ностальгируют.

Иногда мы делаем выбор, чтобы привнести технологии в нашу жизнь, но иногда технологии навязываются нам. Производители телевидения превратили свои продукты в инструменты наблюдения, которые собирают данные о том, что мы смотрим, что мы не смотрим, а иногда даже о том, что мы говорим. На этой неделе я вообще перестаю смотреть телевизор, потому что у нас нет кабельного телевидения, а интернет-телевидение - не вариант. Я не хотела превращать этот эксперимент в "отказ от всех технологий", но это происходит вопреки моим намерениям.

Я больше всего расстроена моим телефоном. Я бы хотела использовать бесплатный смартфон от технологического гиганта, но они еще не поступили в продажу. Если вы хотите иметь такой смартфон, вы должны быть технически подкованными и установить специальную операционную систему на специальных моделях телефонов. Надеемся, что ситуация изменится в ближайшее время, и вскоре появятся коммерческие предложения от Eelo и Purism.

В прошлом я бы предположила, что подобные идеалистические проекты обречены, но в наши дни, похоже, существует повышенное осознание антиутопии, созданной технологическими гигантами. Куда ни посмотришь, видишь критику в отношении "Страшной пятерки".

Технологические гиганты создали базовую инфраструктуру для незаконного распространения наших данных. Они заставляют нас размещать информацию в общедоступных профилях, носить отслеживающие устройства в наших карманах и загружать приложения на эти устройства, которые тайно откачивают из них данные. "Являются ли американские компании высоких технологий инструментами свободы или инструментами контроля?" - спрашивает калифорнийский политик.

Настроения витают в воздухе. Гиганты высоких технологий долгое время почитались за то, что они сделали мир более связанным, информацию более доступной, а коммерцию проще и дешевле. Теперь они внезапно становятся объектами гневных нападок, помогая распространению пропаганды и дезинформации, делая нас опасно зависимыми от их услуг и превращая нашу личную информацию в валюту экономики наблюдения.

В новой книге профессора Гарвардской школы бизнеса о "капитализме надзора" Шошаны Зубофф утверждается, что экстремальный анализ и манипулирование нашими данными с целью получения прибыли делает неизбежный паноптикум движущей силой нашей экономики. Публицист Шошаны Зубофф прислал мне предварительную копию электронной книги, и я действительно ей наслаждаюсь, но мне придется отложить ее на этой неделе, потому что я не могу читать ее на своем Kindle. Вместо этого я читаю печатную книгу "Уолден" Генри Торо, которую я заказал у Barnes & Noble. Она также полна призывов вновь погрузиться в мир природы и не слишком увлекаться отвлекающими факторами современной жизни. Но поскольку книга была опубликована в 1854 году, она призывает людей избегать работы и газет, а не гаджетов и экранов.

Что может сделать правительство со всем этим? В Европе регуляторы штрафуют Google и говорят, что Facebook не может объединять данные пользователей из Facebook, WhatsApp и Instagram без их согласия. Но антимонопольные регуляторы в США не вмешиваются в деятельность этих компаний, потому что их услуги дешевы или бесплатны, поэтому их воспринимают в качестве компаний на стороне потребителей, что в конечном итоге и поощряется регуляторами. Но как быть с тем, что "потребитель" - это то, что продает компания?

Неудобная мысль, которая не дает мне покоя на этой неделе, заключается в том, что, если мы хотим уйти от монополий и экономики надзора, нам, возможно, придется переосмыслить предположение, что все в Интернете должно быть бесплатным.

Поэтому, когда я пытаюсь создать четвертую папку в ProtonMail, чтобы организовать свою электронную почту, мне отвечают, что для этого мне нужно перейти с бесплатного аккаунта на премиум-аккаунт, и я решаю отстегнуть более 48 евро (около 50 долларов) в качестве годовой платы за такой счет. В ответ я получаю 5-ГБ аккаунт электронной почты, где содержимое не сканируется и не монетизируется.

Тем не менее, я понимаю, что не у всех есть 50 долларов, которые можно потратить на то, что они могут легко получить "бесплатно", поэтому, если так пойдет дальше, у богатых будет конфиденциальность в Интернете, а данные бедных (и наиболее уязвимых) будут эксплуатироваться.

В последний день блокировки мы мужем летим в Нью-Йорк, и он умоляет меня закончить эксперимент раньше срока, чтобы мы могли пользоваться iPad. Однако я непреклонна в желании сохранить блокировку во время шестичасового рейса. Мы летим вместе с годовалой дочерью Эллев. Тревор заряжает iPad на случай, если моя воля не выдержит. Но я стою на своем. Мы читаем книги, рисуем на магнитной доске, поем песни и играем. В течение последних полутора часов полета она спит, чего обычно она не делает, если есть iPad.

Мы добираемся до нашего жилья в Бруклине, которую я забронировала за несколько месяцев до эксперимента. (Технически это должно быть запрещено, потому что Airbnb размещен в AWS.) На внешней стороне жилого дома есть запираемый ящик с четырехзначным кодом. Внутри находится ключ, с помощью которого мы откроем здание. Четырехзначный код также нужен, чтобы открыть цифровой замок на двери квартиры. Я записала адрес и код на листе бумаги, зная, что не смогу получить доступ к веб-сайту Airbnb. Мы попадаем в квартиру без проблем.

После ресторана я осознаю, что у меня нет листа бумаги с кодом двери, и я не помню код. Мой ноутбук находится в запертой квартире. Я пользуюсь менеджером паролей, который хранится на этом ноутбуке, чтобы войти в свои онлайн-аккаунты, поэтому я не смогла бы войти в Airbnb с другого компьютера, даже если бы я отказалась от блокировки. Я попала в эту переделку, потому что использовала сайт, размещенный в AWS. Можно было просто забронировать обычный номер в гостинице по телефону, и я сейчас бы получала новую ключ-карту. Технологии создают проблемы, которые решаются с помощью технологий, и наоборот. Я набираю несколько разных комбинаций на замке, пытаясь смутно вспомнить четыре цифры. Одна из них срабатывает. Как только я попадаю внутрь, я подключаю свой iPhone к зарядному устройству и с облегчением продолжаю пользоваться им на следующий день.

Критикам крупных технологических компаний часто отвечают: "Если вам не нравится компания, не пользуйтесь ее продуктами". Я провел этот эксперимент, чтобы выяснить, возможно ли это, и выяснил, что это невозможно - за исключением Apple.

После окончания эксперимента я снова стала пользоваться услугами технологических гигантов, но теперь пользуюсь ими реже. Я сознательно ищу альтернативные варианты, чтобы сделать все от меня зависящее в качестве потребителя, чтобы не помогать этим компаниям монополизировать рынок. Мне импонирует стиль "медленного интернета".

Но эксперимент вышел за рамки; он заставил меня пересмотреть роль технологий в моей жизни в более широком контексте. Он избавил меня от современной дурной привычки водить пальцем по телефону, чтобы отвлечься, а не общаться с окружающими меня людьми или искать стимулы в окружающей меня среде реального мира.

Я удалила ненужные приложения, такие как "Words With Friends" и "Hearts". Я использую Instagram реже; в результате я вижу, что друзья отметили меня в своих историях, но я не вижу эти истории, потому что 24-часовой срок действия уже истек.

Каждый раз я выключаю свой телефон около 9 часов вечера и не включаю его, пока он мне не понадобится на следующий день. После двух недель использования моего телефона с "никотиновым пластырем", я в конце концов потерял желание начинать новый день с того, чтобы протянуть руку за смартфоном, лежащим на тумбочке.

Мое использование IPhone сократилось до менее 2 часов в день. Теперь мой телефон меньше похож на мой придаток и скорее выглядит как инструмент, которым я пользуюсь при необходимости. Я по-прежнему люблю пользоваться Google Maps или Waze, когда еду в незнакомое место, отправляю сообщения дальним друзьям и членам семьи и делюсь красивой фотографией в Instagram, но теперь я снова в состоянии отложить свой телефон в сторону.

Я прошла испытание, которое можно условно назвать "цифровым эквивалентом очищения соком". Я надеюсь, что у меня больше шансов остаться здоровым после этого, чем у большинства людей, сидящих на диете, но я не хочу быть цифровым веганом. Я хочу придерживаться стиля "медленного Интернета", чтобы быть более разборчивой в технологиях, которым я позволила войти в свою жизнь, и подумать о мотивах компаний, стоящих за ними. Изменения, вносимые технологическими гигантами в современную жизнь, можно рассматривать как с положительной, так и с отрицательной стороны; мы можем взять хорошее и отвергнуть плохое.

Источник

Оцените материал: