О том, какими будут отношения России и США в ближайшие годы, стоит ли ждать перезагрузки, как изменится тональность Германии после ухода Ангелы Меркель с поста канцлера, а также о том, какие сектора российского рынка будут смотреться привлекательнее для инвесторов, рассказал в интервью ГК "ФИНАМ" Павел Пряников, журналист, блогер, бывший главный редактор "Русской Планеты", основатель Telegram-каналов "Толкователь" и Proeconomics.
- Геополитика остается одной из самых важных тем в повестке. Как вы думаете, как будут развиваться отношения России и Запада на горизонте двух лет?
- До окончания срока Путина на посту президента, то есть до 2024 года, развитие отношений будет, как сейчас принято называть, волатильным. Это будут спады, всплески любви к Западу, снижение ненависти к Западу – мы все это видим и в последние дни. Одновременно выходит интервью Н.Патрушева, главы Совбеза, который тут же говорит, что США нам друг, у нас всегда были хорошие отношения и нам нужно мириться. Проходит один день, выходит министр С.Лавров и говорит, что США – это наш противник. Эти качели никуда не денутся. Не исчезнет российско-германский союз. Это даже не союз, а симбиоз, которому уже 40 лет. Сырье в обмен на технологии, о чем еще мечтал Ленин – великая держава может быть только в союзе с Германией. Мы знаем, что Путин германофил, знаем о его любви к немцам (председателем совета директоров "Роснефти" является Герхард Шрёдер, к примеру); сильные лоббистские усилия самого немецкого бизнеса - шесть крупных и средних компаний работает в России.
Вот этот союз мы увидим, и вокруг этого союза так и будут ломаться копья. В чем проблема сейчас американского наката на "Северный поток 2"? Это лежит на поверхности – желание американцев самим захватить рынок газа рынок газа в Европе. У США огромный потенциал по сжиженному газу, они сейчас уже добывают почти триллион кубометров в год, и потенциально могут еще 500 миллиардов нарастить кубометров газа. То есть 1,5 трлн. Для сравнения, "Газпром" добывает 700 с небольшими миллиардов, что-то там у "НОВАТЭКа"... То есть в два раза Россия будет уступать лет через десять по добыче газа Америке. Этому рынку нужен сбыт. "Северный поток" сильно обнуляет эти все потенциальные возможности Америки, а также других стран, развивающих сейчас добычу сжиженного газа. Это первое. Второе: все боятся этого экономического союза России и Германии, который неизбежно политически всегда заканчивается тем, что тот буфер, который между ними есть, он всегда поглощается. Это несчастная Польша, которой угораздило возникнуть на стыке двух держав и которую РФ и Германия вечно делят каждые 50 лет. Это и Прибалтика, Чехии, Словакия, Румынии, другие страны.
- Волатильность, о которой вы говорили, означает, что нет единого мнения или это такой естественный подход, подготовленный?
- Нет, единого мнения нет, это действительно так. Вообще наша российская власть представляет конгломерат различных групп с часто не пересекающимися интересами. Я бы определил нашу власть очень коротко - как союз купцов и спецслужбистов. У каждой есть свои интересы, но в целом они сходятся в одном - в том, что главное предназначение России это зарабатывать деньги. Это не мое мнение. Начиная с Ричарда Пайпса, политического философа Александра Ахиезера, заканчивая современными политологами, многие говорят, что Россия устроена как коммерческое предприятие. Это вот аналог того, как жила бы крупная фирма с мажоритарным, миноритарными акционерами, с Путиным как гендиректором. То есть главная цель России – это извлечение прибыли. По сути России и Западу нечего делить. Эта волатильность все время будет связана с сырьевыми циклами, кризисами, с тем, что где-то нам попытаются обрубить сырьевые потоки, как с тем же газом, попытаются обрубить нам прибыль с введением так называемого углеродного налога, о котором Европа много говорит. Но при этом мы будем видеть встречный поток, когда Россия интересна для крупного западного бизнеса.
- Если делить глобально нечего, будет ли перезагрузка? Такое ощущение, что конфронтация только нарастает.
- Перезагрузка будет обязательно. Россия всегда проходит последние 200 лет эти циклы: заморозка, оттепель. Примерно 20-25, максимум 30 лет заморозки, 8-10 лет оттепели. Это просто неизбежно. Система накапливает ошибки, которые должны разрешаться во время этих оттепелей. Как угодно можно это назвать – перестройка, модернизация. Системных ошибок сейчас накоплено много. В самом этом управленческом комплексе тот же Мишустин, я ему даже в какой-то мере симпатизирую, пытается разрешить эти тяжелые системные ошибки.
